О будущем России
Все исследователи истории Ледяного похода, независимо от того, как они оценивают белое движение в целом, говорят, что этот путь требовал героизма. Офицеры, которые добровольно вступили в ряды Белой армии — это была в основном идеалистически настроенная молодежь, получившая прекрасное образование. Среди них были инженеры, врачи, музыканты, поэты, философы, в мирное время уже успевшие проявить себя (например, поэты Всеволод Иванов, Георгий Маслов и другие). Ольга Боратынская пишет, что каждый вечер, после долгого трудного пути, остановившись в какой-нибудь глухой сибирской деревне, участники похода все же собирались вместе, чтобы обменяться мыслями и впечатлениями. Осознать то, что с ними происходило, было насущной потребностью, не меньшей, чем еда и сон.
100 лет назад, удивлялись они, по этой же самой дороге везли в ссылку декабристов, которые положили начало русской революции. Может быть, если бы не было их идеалистического самопожертвования, если бы декабристы не были кучкой легковерных мечтателей, Россия осталась бы неделимой и не было бы пролито столько крови? При этом было совершенно понятно, что возврата к бывшей России нет: революция 1905 года дала народу многочисленные новые свободы, и страна шагнула далеко вперед во многих областях. Ширилась духовная и материальная свобода, раньше бывшая прерогативой привилегированных классов; прогресс экономики, культуры и образования, поклонение поэзии, музыке, театру — все это создавало атмосферу воодушевляющей целеустремленности. Но, были уверены они, большевизм — это нечто другое. Это разновидность тирании, которую Россия не знала со времен Ивана Грозного, но только в больших масштабах.
«Мы отдавали себе отчет в том, что ведем борьбу против превосходящих сил; что все наши три добровольческие армии — Южная на Дону, малочисленная Северная и наша Восточная народная Армия адмирала Колчака — были не более чем тонкими нитями, опоясывающими огромные российские просторы, которые находились в руках у большевиков. Мы отдавали себе отчет в том, что были отрезаны от военной промышленности, да и от промышленности вообще; мы отдавали себе отчет, что лозунги, с которыми мы шли к массам — такие, как «Учредительное Собрание! Демократия! Свободные выборы!» — были для масс малопонятными пустыми звуками, тогда как лозунги, провозглашенные красными, с предельной ясностью предавали свой смысл: «Всю землю крестьянам! Вся власть рабочим и солдатам!» и особенно: «Смерть эксплуататорам! Бери, что хочешь, оно по праву твое!» Все это с самого начала обрекало нас на неудачу.… Но мы считали своим долгом остановить процесс дегуманизации, начатый большевиками
Я сомневаюсь, что кто-либо из нас обращал внимание на то, что мы подвергаемся смертельной опасности и тяжелым невзгодам… Так думала вся молодежь. Так думала и я, испытывая безоглядный оптимизм…», — пишет Ольга Боратынская
Думали, что сражаться Белая армия будет годами, только чтобы удержать Восточную Сибирь. Тогда перед армией стояла ясная цель. До февраля 1920 года она должна была пересечь озеро Байкал и достичь Читы, где после отдыха сможет начать наступление.
Продолжение следует
Наталия Федорова
Примечания
- http://numizmat.ru/relationships/2007/06/26/relationships_3794.html
- Деникин А. И. ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ. — М.: Айрис-пресс, 2006.- Т. 2, 3 — ISBN 5-8112-1890-7, стр.340
- http://www.istorypedia.com/17/207/1616008.html
- ↑
- Деникин А. И. ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ. — М.: Айрис-пресс, 2006.- Т. 2, 3 — ISBN 5-8112-1890-7, стр.274
- Деникин А. И. ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ. — М.: Айрис-пресс, 2006.- Т. 2, 3 — ISBN 5-8112-1890-7
- Марков и марковцы. М.: НП «Посев», 2001. ISBN 5-85824-146-8, стр. 140—141
- Деникин А. И. ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ. — М.: Айрис-пресс, 2006.- Т. 2, 3 — ISBN 5-8112-1890-7, стр. 192
- ↑ Воспоминания корниловца: 1914—1934 / Сост. Я. А. Трушнович. — Москва—Франкфурт: Посев, 2004. — 336 с, 8 ил. ISBN 5-85824-153-0, стр. 81
- Деникин А. И. ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ. — М.: Айрис-пресс, 2006.- Т. 2, 3 — ISBN 5-8112-1890-7, стр. 203
- Деникин А. И. ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ. — М.: Айрис-пресс, 2006.- Т. 2, 3 — ISBN 5-8112-1890-7, стр. 226
- Игорь Родин «ЛЕДЯНОЙ ПОХОД» (CN #43(223)
- Неводовский Н. Д. Первые походы // Вестник первопоходника. Лос-Анджелес, 1963. №26. С.36-38.
- Дроздовский и дроздовцы. М.: НП «Посев», 2006. ISBN 5-85824-165-4, стр.200
- Дроздовский и дроздовцы. М.: НП «Посев», 2006. ISBN 5-85824-165-4, стр.202
Станица Новодмитриевская: Ледяной поход
Шел март 1918 года. Измученной ежедневными многокилометровыми маршами и ослабленной в боях армии приходилось идти по вязкому чернозему, так как погода неожиданно испортилась, начался дождь. Его сменили заморозки, поэтому набухшие от дождя солдатские шинели стали буквально леденеть. К тому же резко похолодало и в горах выпало много снега. Температура опустилась до -20 ⁰С. Как позже рассказывали участники и очевидцы тех событий, раненных, которых перевозили на телегах, к вечеру приходилось откалывать штыками от образовавшейся вокруг них толстой ледяной корки.
Надо сказать, что в довершение ко всему, в середине марта произошло еще и жесточайшее столкновение, которое вошло в историю как бой у станицы Новодмитриевская, где особо отличились бойцы Сводно-офицерского полка. Позже под названием «Ледяной поход» стали подразумевать это сражение, а также предшествующие и последующие ему переходы по покрытой настом степи.
Неожиданное известие
1(14) марта красноармейцами был занят Екатеринодар. За день до этого полковник В. Л. Покровский и его войска покинули город, что чрезвычайно осложнило и без того довольное трудное положение добровольцев. Слухи о том, что красные заняли Екатеринодар, до Корнилова дошли уже через день, когда войска были на станции Выселки, но им не придали особого значения. Через 2 дня в станице Кореновской, которую заняли добровольцы в результате упорного боя, нашли один из номеров советской газеты. Там сообщалось, что большевики действительно заняли Екатеринодар.
Полученные новости полностью обесценили кубанский Ледяной поход, за который впустую было заплачено сотнями человеческих жизней. Генерал Корнилов решил свою армию не вести в Екатеринодар, а повернуть на юг и переправиться через Кубань. Он планировал дать отдых своим войскам в черкесских аулах и казачьих горных станицах и немного выждать. Такое решение Корнилова Деникин назвал «роковой ошибкой» и вместе с Романовским пытался отговорить командующего армией от этой затеи. Но генерал был непоколебим.
Остановка в пути
Основная часть отступавших из Омска устремилась в Новосибирск (тогда Ново-Николаевск), который находился в двух днях ходу по железной дороге. Но на деле путь оказался непрост — в панике отступления тот, кто был сильнее, тот и забирал паровозы и топливо (в частности 40-тысячная армия чехов, которая контролировала железную дорогу). И вскоре поезда с беженцами остановились — не было топлива. Весь путь до Новосибирска был забит поездами.
— Дни шли за днями. Мы безнадежно стояли в поле. Женщины занимались домашним хозяйством, то есть пекли булки в железной печке, стирали, починяли белье, варили, жарили, а мужчины рубили дрова, носили воду; если же поблизости не было воды, а надо было для паровоза, то носили снег мешками.… Дров не было, а морозы были сибирские. Нужно было учиться красть на станциях шпалы, дрова, заборы, но скоро и на станциях не оказывалось запаса топлива.… Скоро уже месяц, как мы в дороге, — описывает те дни Витольдова-Лютык.
В эту зиму Белую армию поразило еще одно несчастье — эпидемия цепного тифа. Рядом с эшелонами беженцами останавливались санитарные поезда с солдатами: на буферах и площадках вагонов были сложены голые трупы один на другом и завязаны веревкой, чтобы во время хода поезда не свалились.
«Трупы, застывшие в разных позах со скрюченными пальцами, с головой, откинутой назад, со стеклянными бездушными глазами. …А около поезда не ходили, а ползали солдаты, исхудавшие от тифа и голода. Их распаленный мозг не отдавал отчета в том, что они делали. Ползали, ели снег, просили есть и, когда получали хлеб от пассажиров нашего поезда, жадно ели и, почти не жуя, проглатывали.… В некоторых вагонах больные лежат в три этажа.… Насекомых масса, ползают по одежде, одеялам. Некоторые больные отбывают свои естественные потребности в вагоне на своих постелях, а в вагоне находятся 40 человек. Многие уже умерли и пока что лежат там, где и больные. Персонал весь болен.… И это колчаковская армия, о которой до сих пор писали, что она «планомерно отступает», — пишет Витольдова-Лютык.
Вскоре стала понятна безвыходность положения: ждать топлива было неоткуда, и доходили новости о том, что красные уже «отрезали» часть эшелонов и уничтожили всех, кто в них находился. Беженцы в панике начали пересаживаться из поездов в открытые сани, на которых можно было путешествовать только в дохах — тяжелых шкурах самоедских собак мехом вовнутрь. Родственники белых офицеров последовали в так называемых «семейных обозах» за своими близкими. Они были в лучшем положении — им достались сильные лошади, сани с верхом, необходимая теплая одежда, а также запас продовольствия. И первые две недели дались им относительно легко. Другие беженцы вынуждены были сами искать подводы — для себя и своих вещей. У кого на это не было денег — а это преимущественно одинокие женщины с детьми или старики — оставались в поездах и со страхом ждали прихода красных.
Операция «Ледовый поход»
В этот непростой исторический период Балтийский флот возглавлял капитан 1-го ранга, ветеран двух войн Алексей Щастный. Ему удалось в кратчайшие сроки убедить моряков в необходимости переправить флот ради их же спасения. Переход осуществляли несколькими отрядами, каждый из которых сопровождал ледокол.
19 февраля 1918 года в сторону Гельсингфорса выдвинулся первый отряд, в составе которого были три подлодки. Преодолеть льды им помогал ледокол «Волынец». Спустя двое суток тем же маршрутом двинулся второй отряд. Ещё через четыре дня, 25 февраля, из порта Ревеля (ныне — Таллин) вышел последний отряд кораблей, который подвергся налёту вражеской авиации. К этому дню немцы уже вошли в город, но захватить советские корабли им не удалось — флот успел выйти на внешний рейд.
- Адмирал Алексей Михайлович Щастный
Несколько дней спустя, 3 марта 1918 года, был заключён Брестский мирный договор, согласно которому Советская Россия обязана была освободить порты Финляндии и Прибалтики или немедленно разоружить все корабли, которые там находятся.
В условиях нестабильной политической обстановки поступали достаточно противоречивые распоряжения: Ленин считал необходимым увести флот, а Троцкий настаивал на обратном — оставить корабли для помощи финской Красной гвардии.
Переправку кораблей в Кронштадт нужно было осуществить как можно скорее, потому что из-за разгорающейся в Финляндии гражданской войны советские суда могли оказаться под угрозой захвата.
В туманное утро 12 марта 1918 года из Гельсингфорса выдвинулся первый отряд кораблей. И уже 17 марта они успешно вошли в порт Кронштадта. Одновременно ситуация в Финском заливе обострилась. Ледокол, сопровождавший первый отряд, на обратном пути подвергся обстрелу, а три других были захвачены белофиннами. Несмотря на это, 5 апреля из Гельсингфорса вышел следующий отряд во главе с линкором «Андрей Первозванный», который благодаря своему бронированному корпусу мог проламывать лёд, обеспечивая тем самым проход остальным кораблям. Через пять суток отряд благополучно достиг Кронштадта.
- Ледовый поход кораблей Балтийского флота
Третий и самый многочисленный отряд, состоявший из более чем 167 единиц, был поделён на четыре группы. 12 апреля Финляндию покинули последние корабли отечественного флота. Переход этого отряда оказался самым сложным. Корабли были заперты льдами и целую неделю практически стояли на месте, пока ледоколы помогали им выйти на пробитый в толщине льдов фарватер. Невзирая на сложности, к 22 апреля все корабли и суда третьего отряда успешно добрались до пункта назначения. 2 мая 1918 года операция «Ледовый поход» была полностью завершена.
Выборг
С 10 по 14 мая производилась высадка войск, выгрузка артиллерии, боеприпасов, провианта и амуниции. 14 мая Пётр I отправился в обратный путь, оставив у Выборга для осады с моря и содействия сухопутным войскам галерный флот. У Березовых островов отряд Петра I соединился с остававшимся там корабельным отрядом Крюйса и 16 мая отряды вместе вернулись в Кронштадт.
В тот же день, 16 мая, в Выборгский залив пришла шведская эскадра (8 линейных кораблей, 5 фрегатов и нескольких мелких судов) адмирала Анкерштерна. Однако шведы не смогли оказать помощь своим осаждённым войскам, так как парусные корабли имели низкую осадку и не могли действовать в условиях мелководного Выборгского залива, а галерного флота шведы не имели. Кроме того, в самом узком месте в районе Тронгзунда, близ своих батарей русские затопили четыре или пять провиантских судов, нагрузив их камнем. Таким образом, шведский флот в дальнейшем ограничился блокадой побережья Выборгского и Финского заливов, отрезав сообщение корпуса Апраксина с Кронштадтом по морю.
Состав флота
Флот состоял из более чем 250 боевых и вспомогательных судов. Признав общепринятое в те времена деление флота на корабельный и галерный недостаточным, Пётр I выделил в особый отряд шнявы. Таким образом флот был разделён на три отряда:
- Корабельный (под командованием вице-адмирала К. И. Крюйса) — насчитывал 9 фрегатов (каждый по 28-32 пушки), 2 брандера (по 12 пушек и две гаубицы) и свыше 20 вооруженных транспортных и грузовых судов с войсками и вооружением. Всего 250 пушек разного калибра. Общая численность команды составляла 1500 человек (из них 40 офицеров).
- Галерный (под командованием шаутбенахта И. Ф. Боциса) — 177 кораблей, в том числе 5 галер, 54 бригантины и 118 мелких грузовых судов (преимущественно карбасов) с провиантом. Вооружение отряда — 150 пушек и 80 ручных мортирок. Команда — 3000 человек. На бригантинах размещались лейб-гвардейские полки — Преображенский и Семёновский.
- Шняв (под командой самого Петра I в чине контр-адмирала) — до 30 боевых, транспортных и грузовых судов, в том числе 8 шняв, 5 брандеров и 2 тартаны. Всего — 140 пушек. Команда — 600 человек (26 офицеров).
Поход
Движение флота из Петербурга началось 25 апреля, сразу же после вскрытия льда на Неве. 29 апреля флот собрался в Кронштадте.
В Финском заливе складывалась сложная ледовая обстановка. Лёд стоял ещё достаточно плотный, но не был сплошным. Стремясь прибыть к Выборгу раньше более сильной шведской эскадры, Пётр I 29 апреля отправил в ледовую разведку к Березовым островам две шнявы, а уже 30 апреля, не дождавшись возвращения шняв, вывел в море транспортные суда, в охранении фрегатов и шняв. Отойдя от Кронштадта на 20 миль, караван судов встретил две возвращавшиеся из ледовой разведки шнявы, которые сообщили, что путь к Березовым островам забит льдом.
В такой ситуации Пётр I принял решение направить флот вдоль южного берега Финского залива, где лёд был более разреженным. 2 мая флот прибыл к Красной Горке. На следующий день Пётр лично пошёл в ледовую разведку и нашёл путь для проводки кораблей от южного берега Финского залива к северному. Ночью Пётр I с тремя шнявами прошёл через льды и вышел к урочищу Курома в шести милях от Березовых островов. Вслед за ним опасный путь прошли галерные, транспортные и грузовые суда.
В тот же день Пётр на одной из шняв пробился обратно к Красной Горке, где ещё оставалась часть его отряда. 4 мая Пётр I успел съездить Петербург, а 5 мая вернулся обратно. К этому дню Финский залив полностью отчистился ото льда у Красной Горки, и Пётр I провел всю эскадру от Красной Горки к Березовым островам.
6 мая началась подвижка льда у Березовых островов в Выборгском заливе. Лёд стало сносить в море, а с ним и большую часть галер и провиантских судов. Пётр I попытался пробиться к терпящим бедствие судам на шнявах, собираясь разбить лёд и зацепить корабли, но шнявы также стало сносить в море. Тогда в помощь были направлены два самых крепких корабля — фрегат «Думкрат» (под командой капитана Вилимовского) и бомбардирский галиот (под командой капитана Валранта). Корабли «втягивая маленькую пушку на бушприт и затем роняя её на льдины», смогли пробиться через лёд, стали на якорь и зацепили галеры и другие суда. Таким образом удалось сохранить суда, потеряв лишь несколько провиантских судов, груз с которых был перегружен на другие суда.
Дальнейший путь в Выборгском заливе лежал по чистой воде. 7 мая отряд шняв подошёл к Березовым островам, где уже стояли галеры, транспортные суда и корабли Крюйса. 8 мая Пётр I с отрядами шняв и галер направился к Выборгу, а корабельный отряд остался у Березовых островов. В тот же день корабли вошли в Тронгзундский пролив и встали около береговых батарей. Здесь к Петру I прибыл Апраксин, доложивший о состоянии осадного корпуса.
9 мая флот под командой Петра I достиг Выборга. При проходе мимо шведских батарей Выборгской крепости на судах были подняты шведские флаги, а команды переодеты в шведскую форму. Шведы поздно заметили обман и открыли огонь, когда флот уже миновал опасное место.
Реальная угроза
После срыва Брестских мирных переговоров 18 февраля 1918 года Германия начала своё наступление в Прибалтике. Немцы планировали сформировать в России прогерманское правительство после того, как завладеют Петроградом. Но для достижения поставленной цели им необходимо было захватить либо уничтожить корабли Балтийского флота, которые мешали нанести удар по революционному Петрограду.
Германия возобновила свои боевые действия в крайне тяжёлый для флота момент: по указанию революционного правительства, часть матросов были отправлены на сушу для поддержки Красной армии, а часть самостоятельно покинули корабли, отправившись по домам. Многие офицеры были расстреляны в первые недели революции, некоторые из них ушли воевать на стороне Белого движения. Императорский флот разваливался на глазах, а Социалистический рабоче-крестьянский Красный флот ещё не был сформирован.
- Балтийский флот
«Часть бывшего императорского флота располагалась в Прибалтике. Из-за наступления на Петроград немцев, которые с суши отрезали доступ к порту, флот оказался блокирован. А для обороны Петрограда Балтийский флот имел огромное значение, поэтому наши враги и стремились его уничтожить. В то же время у бывших союзников, в частности у США и Англии, на Россию были свои планы: они собирались поделить её между собой и распределить сферы влияния, но никак не поддерживать в борьбе с немецкими войсками. Так, в начале 1918 года английское командование отдало приказ своему флоту прекратить все боевые операции в Балтийском море, что, конечно же, создало германским Военно-морским силам весьма благоприятные условия для нанесения удара по российскому флоту», — рассказала в беседе с RT доктор исторических наук, профессор РУДН Наталия Георгиева.
К концу 1917 года часть Балтийского флота, расположенная у берегов Эстонии и Финляндии, насчитывала 236 кораблей. Потеря этих судов могла ощутимо ослабить силы Советской России. Поэтому было принято решение спасать флот любой ценой.
Льды и туманы значительно осложняли обстановку, и напрямую перевести флот в Кронштадт было практически невозможно. Поэтому правительство решило переправить суда с помощью ледоколов на другую сторону Финского залива — в Гельсингфорс (ныне — Хельсинки).
Сибирские крестьяне
Она описывает ту Сибирь, которая предстала глазам жителей западной России. Получая образование, они слышали и читали про подневольный труд в тюрьмах Сахалина, дикий край, преступность, но была еще и другая Сибирь — зажиточная.
«Большинство жителей в городах Западной Сибири были разбогатевшими потомками крестьян, пришедших из России в поисках земли, никогда не знавшими крепостного права. Крепкие крестьяне, которые не привыкли гнуть спины и ломать шапки перед кем бы то ни было, — пишет Ольга Боратынская. — Менее восьми лошадей, дюжина коров, несколько сотен овец — это то, чем обычно владела семья коренных жителей здешних мест, а земли у них было столько, сколько они могли обработать. В деревнях европейской России нам никогда не приходилось видеть ничего подобного их избам-пятистенкам — просторным, удобным, чистым. Трудились они тяжело, зато ели сытно и степенно.…Запах чистоты, свежевымытых полов и вкусной еды наполнял их дома, в которых царил прежний достаток».
Этим зажиточным, независимым сибирякам было трудно пережить то, как врывалась в их размеренную жизнь европейская России, принося с собой войну, тиф, вшей. Тысячи людей прошли через их деревни, опустошая запасы еды и корма для лошадей. Однако они принимали белых, потому что патриархальному укладу жизни сибиряков была близка монархия и они уже испытали недолгую жизнь под коммунистами, которые требовали делиться всем честно заработанным.
Однако не только такая Сибирь предстала перед беженцами. Чем глубже они уходили, тем условия выживания становились тяжелее. Поселения встречались все реже, они были уже не на 40, а на 10 дворов, и жили в них нищие переселенцы из западной России. Для беженцев, основную массу которых составляли представители интеллигенции, условия жизни в пути, которые и без того ставили их на грань выживаемости, были трудны не только физически, но и морально.
Спали в избах на полу, поднимались в 4 часа утра и, чтобы продержаться до вечера, ели все, что могли продать им крестьяне за призрачные «колчаковские» деньги — а это соленая капуста, огурцы, мороженные пельмени. В пути проводили не меньше 10 часов. В течение дня обходились без еды и питья, ехали, скорчившись и не шевелясь. Причем, в равных условиях с молодыми оказывались и пожилые люди. Например, за полком следовала в открытых санях знаменитая 75-летняя графиня. Ее слова приводит в своих воспоминаниях Ольга Боратынская:
«Сказал бы кто-нибудь еще два года назад, когда я наслаждалась великолепной туалетной — гардеробной, ванной и инкрустированными мраморными полами, большими зеркалами… Сказал бы мне кто-нибудь, что в четыре утра я буду выскакивать на пятидесятиградусный мороз и пристраиваться за сугробом… Я бы умерла, если бы мне сказали это!» — говорила бывшая владелица особняка на Мойке.
О.А. Ильина-Боратынская. Сан-Франциско 1928 г.
Состав отряда
Отряд, выступивший в ночь с 9 на 10 (с 22 на 23) февраля 1918 года из Ростова-на-Дону, включал:
- 242 штаб-офицера (190 — полковники)
- 2078 обер-офицеров (капитанов — 215, штабс-капитанов — 251, поручиков — 394, подпоручиков — 535, прапорщиков — 668)
- 1067 рядовых (в том числе юнкеров и кадетов старших классов — 437)
- добровольцев — 630 (364 унтер-офицеров и 235 солдат, в том числе 66 чехов)
- Медицинский персонал:148 человек — 24 врача и 122 сестры милосердия)
С отрядом также отступил значительный обоз гражданских лиц, бежавших от большевиков.
Этот, связанный с огромными потерями, марш стал рождением Белого сопротивления на Юге России.
Вопреки трудностям и потерям, из горнила Ледяного похода вышла уже пятитысячная настоящая армия, закалённая в боях. Лишь такое число воинов Русской Императорской армии, после октябрьских событий, твёрдо решили, что будут бороться. С отрядом-армией следовал обоз с женщинами и детьми. Участники похода получали почётное наименование «Первопоходник».
2350 чина командного состава по своему происхождению, по подсчетам советского историка Кавтарадзе, разделились следующим образом:
- потомственных дворян — 21 %;
- выходцев из семей офицеров невысокого звания — 39 %;
- из мещан, казаков, крестьян — 40 %.
Екатеринодар
Ледяной поход армии Корнилова близился к завершению. 27 марта (9 апреля) добровольцы переправились через р. Кубань и стали штурмовать Екатеринодар. Город защищала 20-тысячная армия красных, которой командовали Сорокин и Автономов. Попытка взятия Екатеринодара провалилась, к тому же через 4 дня в результате очередного боя случайным снарядом был убит генерал Корнилов. Его обязанности принял на себя Деникин.
Надо сказать, что Добровольческая армия сражалась в условиях полнейшего окружения с превосходящими в несколько раз силами Красной Армии. Потери теперь уже деникинцев составили около 4 сотен убитых и 1,5 тыс. раненых. Но, несмотря на это, генералу все же удалось вывести армию из окружения за реку Дон.
29 апреля (12 мая) Деникин с остатками своего войска вышел к югу Донской области в район Гуляй-Борисовка – Мечетинская – Егорлыцкая, а на следующий день Ледяной поход Корнилова, ставший впоследствии легендой белогвардейского движения, был завершен.
Ледяной поход
Так началась кампания, навсегда вошедшая в учебники военной истории. Первый Кубанский «Ледяной» поход.
Два месяца добровольцы шли к своей цели через холодные ветра, под мокрым снегом, преодолевая холодные реки и весеннюю распутицу, спали под открытым небом, питались скудными пайками. Они сражались с врагом тем оружием, которое сумели забрать с собой, или которое удалось отбить у противника.
Добровольцы сражались за свою жизнь с во много раз превосходящими их числом врагами. Красные отряды обороняли города, а их бронепоезда разъезжали по железным дорогам, пытаясь найти и уничтожить добровольцев. В эти месяцы Красная Армия на Юге России насчитывала 100 000-150 000 человек. Однако эти войска были очень плохо обучены, не имели опытных офицеров, были очень слабо дисциплинированы, что серьёзнейшим образом снижало их боевую эффективность.
За 80 дней похода добровольцы провели 40 боёв. Число убитых в каждом из них превышало количество раненых. И всё же раненых было так много, что более тысячи человек пришлось везти на крестьянских телегах в обозе. Оставить раненых в степи означало обречь их на неминуемую гибель.
В начале апреля добровольцы подошли к Екатеринодару, столице кубанских казаков, где они надеялись найти союзников. Однако, как и на Дону, Кубань признала революцию, а город находился под контролем большевиков.
В этот момент к добровольцам присоединились 2500 кубанских казаков под началом полковника Покровского. Воодушевлённый этой подмогой, Корнилов решился на отчаянный шаг. Шесть тысяч добровольцев и казаков должны были выбить из города 18 000 красногвардейцев, которые располагали артиллерией и пулемётами.
Три дня, с 10 по 13 апреля, на улицах города шла ожесточённая схватка. Добровольческая армия потеряла более половины своего состава. Потери красных были в несколько раз больше, но у них была возможность быстро перебрасывать резервы на угрожаемые направления. У добровольцев резервов не было.
В последний день штурма артиллерийский снаряд попал в дом, где находился штаб добровольцев. Генерал Корнилов был убит. Деникин, как начальник штаба, встал во главе армии, и решил отступить на север, чтобы перегруппироваться и принять решение о дальнейшем ходе кампании.
Движение к Екатеринодару
Еще ранее, 15 ноября 1917 года, генерал Алексеев, бывший Верховный главнокомандующий и бывший руководитель штаба Ставки командования, опубликовал воззвание, где призывал всех, кто не признал новую власть, бежать на Дон. Началось создание Добровольческой армии, которая уже в ноябре, когда в Ростове прошло восстание большевиков, показала свою силу и отвагу в боях. Когда стало ясно, что советское движение на Дону набирает обороты, командованием Добровольческой армии было принято решение уходить к Екатеринодару, главному городу Кубани – нынешнему Краснодару.Январь 1918 г. Бойцы Добровольческой армии
Так начался первый Кубанский поход армии, возглавил которую генерал Корнилов. Малочисленные войска назывались армией потому, что считали себя наследницей, преемницей Русской армии. В состав участников похода на тот момент входило около четырех тысяч человек, включая 122 сестры милосердия. Продвижение в сторону Екатеринодара сопровождалось постоянными стычками и боями с подразделениями Красной Армии. Офицеры, принимавшие участие в походе, вспоминали, что никогда перевес численности противника не был менее чем 6-10 раз, армия постоянно находилась в кольце войск большевиков. Тем не менее, армия продолжала путь – сопровождаемая уверенностью в правильности борьбы за будущее страны, вдохновляемая Корниловым, в ожидании помощи от казачьих войск Кубани.Участники Ледяного похода
Отряд, выступивший в ночь с 9 на 10 (с 22 на 23) февраля 1918 года из Ростова-на-Дону, включал:242 штаб-офицера (190 — полковники)2078 обер-офицеров (капитанов — 215, штабс-капитанов — 251, поручиков — 394, подпоручиков — 535, прапорщиков — 668)1067 рядовых (в том числе юнкеров и кадетов старших классов — 437)добровольцев — 630 (364 унтер-офицеров и 235 солдат, в том числе 66 чехов)Медицинский персонал:148 человек — 24 врача и 122 сестры милосердия)С отрядом также отступил значительный обоз гражданских лиц, бежавших от большевиков…Мы уходим в степи. Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы.Из письма М. В. АлексееваМежду тем стало известно о захвате Красной Армией Екатеринодара в марте 1918 года. Корнилов решил уйти на юг, в горы, где армия сможет получить отдых в горных селениях. Март в том году был крайне холодным: проливные дожди сменялись морозами, от чего, по воспоминаниям участников похода, по вечерам приходилось штыками снимать ледяную корку с раненых, лежащих на телегах. В горах температура опускалась до 20 градусов ниже нуля, начались снегопады. Собственно, и название похода, как считается, закрепилось благодаря одной из сестер милосердия, якобы однажды она сказала генералу Маркову – «Это настоящий ледяной поход!».
Генерал С.Л. Марков
Генерал Сергей Леонидович Марков, «шпага генерала Корнилова», был одним из лидеров движения и весьма харизматичной фигурой в Добровольческой армии. Победы добровольцев над войсками большевиков и современники, и историки часто приписывают личной отваге генерала, его умению применять тактическое мастерство в сложных условиях и при многократном превосходстве сил противника.
Формирование Добровольческой армии
Слияние частей происходило на основе так называемой Алексеевской организации, начало деятельности которой припадает на день приезда генерала. Именно в его в честь и была названа данная коалиция. Это событие произошло в Новочеркасске 2(15) ноября 1917 г.
Через полтора месяца, в декабре того же года, было собрано специальное совещание. Его участниками стали московские депутаты во главе с генералитетом. В сущности, обсуждался вопрос о распределении ролей в управлении войсками между Корниловым и Алексеевым. В результате было решено всю полноту военной власти передать первому из генералов. Формирование частей и приведение их в полную боевую готовность поручили Генеральному штабу, возглавляемому генерал-лейтенантом С. Л. Марковым.
На Рождественские праздники войскам объявили приказ о вступлении в командование армией генерала Корнилова. С этого момента она официально стала называться Добровольческой.
Итоги
«Ледяной поход» — наравне с двумя другими белыми «первыми походами», протекавшими одновременно с ним — Походом дроздовцев Яссы — Дон и Степным походом донских казаков, создал боевой облик, боевую традицию и внутреннюю спайку добровольцев.
Все три похода показали участникам Белого движения, что можно бороться и побеждать при неравенстве сил, в условиях трудной, казавшейся порой безвыходной, обстановки. Походы подняли настроение казачьих земель и привлекали в ряды Белого сопротивления всё новые и новые пополнения.
В конце «восьмёрки», описанной Добровольческой армией, начальник её штаба генерал-лейтенант И. П. Романовский говорил:
Два месяца назад мы проходили это же место, начиная поход. Когда мы были сильнее — тогда или теперь? Я думаю, что теперь. Жизнь толкла нас отчаянно в своей чертовой ступе и не истолкла; закалилось лишь терпение и воля; и вот эта сопротивляемость, которая не поддаётся никаким ударам… |
Александр Трушнович напишет впоследствии, что история Ледяного похода
послужит доказательством первенствующего значения духа, за исключением, конечно, какого-нибудь из ряда вон выходящего технического превосходства |
и аргументирует это тем фактом, что
Во всех 33 боях Первого похода не было случая, чтобы численность большевицких сил не превосходила в шесть-десять раз числа добровольцев. |
Нельзя однозначно утверждать, что поход явился неудачей (в военном отношении — поражением), как это делает часть историков. Одно несомненно: именно этот поход позволил в условиях тяжелейших боёв и лишений оформить костяк будущих Вооружённых сил Юга России — Белой армии.
Кроме того, в результате этого манёвра, удалось вернуться на земли Донских казаков, уже, во многом, изменивших, к тому времени, свои первоначальные взгляды относительно непротивления большевизму.
Первопоходники гордились и помнили и своём прошлом. Как-то, отвечая «Иванам Непомнящим», генерал Деникин сказал:
Если у нас отнять наше «Добровольчество», если поставить крест на самые славные страницы борьбы, то много ли останется от прошлого… Но этого не будет, ибо никто и ничто не в силах зачеркнуть нашей славной были. |
В эмиграции участниками похода был основан Союз участников 1-го Кубанского (Ледяного) генерала Корнилова похода, вошедший в состав Русского Обще-Воинского Союза (РОВС).