Краткое содержание / тезисы / смыслы
Вам дали жизнь — теперь живите ее как хотите
Считаю, что книга Кундеры зайдет тем, кто привык тонко чувствовать эту жизнь. Тем, кто привык думать, анализировать, сопоставлять. Тем, кто любит читать книги о прошлом и проводить параллели с настоящим.
Любовь и секс. Тяжесть и легкость. Дерьмо и стерильность. Каренин, родивший два рогалика и пчелу — вот и все, что останется от этого мира, когда все подойдет к завершению
Даже предназначение, сакральное слово, составляющее половину смысла бытия современного среднего класса — оказывается не важно в итоге. Мы пришли из тьмы, всю жизнь тянулись к свету, но свет оказался электрической лампочкой, висящей под потолком клетки разума
И когда пришло время понять это, нам отворили дверь, чтобы позвать в темноту.
Смысловые пласты, которые вы откроете для себя во время чтения «Невыносимой Тяжести Бытия» настолько обширны и глубоки, что при желании эта простая книга может читаться весьма долго и вдумчиво. Небольшие главки будут заставлять вас возвращаться к началу, чтобы попробовать осмыслить прочитанное еще раз.
Не существует понятия «хорошо» или «плохо», если говорить о жизни, как таковой. Чтобы понять, что было правильно, а что — нет, вам придется прожить еще одну жизнь, и сравнить ее предыдущей, сделав в важный момент альтернативный выбор. Так считает Кундера. Герои романа прожили жизни как могли, как хотели и как не хотели. Но прожили. Отыграли главные роли в спектакле под названием «жизнь», удалившись в темноту закулисья в конце романа. Могло все быть иначе? Могло. Имело бы это какой-то смысл? Вряд ли.
Мне абсолютно нечего сказать по поводу этой книги. В смысле, я не стану писать тут восторженный отзыв и говорить, что книга меня восхитила. Отвратное чтиво? Нет. Грустная книга? Да, очень. Особенно сейчас.
Знаете, когда я был еще ребенком — я был счастлив. Я просто не знал о том, что в твой родной город могут приехать танки. Ты можешь потерять работу. Твоих близких и друзей могут кинуть за решетку или поставить к стенке, просто потому что они не такие, как те у кого есть власть. Вы не хотите маршировать, петь песни, доносить и поэтому мы закроем для вас выезд из страны, и вы никогда не сможете увидеть, что другой мир отличается от того, где вы живете.
Кто будет рассказывать о подобных вещах ребенку? Да и поймет ли он? А кто будет о таких вещах рассказывать взрослым людям? Они разве поймут?
А Кундера берет на себя смелость и рассказывает в своем художественно-философском романе. В повествовании есть место абсолютно всем радостям бытия — сексу, полигамности, любви, деньгам, алкоголю, домашним животным, юмору и конечно, иронии. Ирония — одно из немногих средств, которые не дают сойти с ума в мире невыносимой легкости бытия.
Философия произведения
В этой книге читатель наблюдает за героями, которым опостылела их обыденная жизнь. Поведением и мыслями героев движет только лишь их половой инстинкт. Жизнь героев сосредоточена вокруг первичных проявлений интереса живого существа к окружающей среде: например, руки ребенка тянутся к предметам, чтобы их обсосать. Кундера ничего не делал для того, чтобы опорочить действующую тогда власть. Однако он своим произведением взрастил неприятие тогдашнего режима.
Некоторые читатели пишут о том, что взаимоотношения героев произведения чересчур затянуты. Например, мимолетное сожительство с Терезой, как оказалось, длилось в течение целых семи лет. Если бы главному герою было действительно невыносимо жить с Терезой, то эта связь была бы прервана уже через несколько недель. Основная философская мысль, которую Кундера использовал в своем произведении, были слова Парменида о том, что ощущение легкости – это положительное качество, а тяжести – наоборот, отрицательное. Читатели отмечают, что сам сюжет книги в большей степени обрисован для того, чтобы описать многочисленные рассуждения автора философского и психологического характера. Однако, как было указано, этот роман вызывает самые разные отклики и вполне может быть интересен многим читателям.
Милан Кундера. Невыносимая лёгкость бытия
Часть первая. ЛЕГКОСТЬ И ТЯЖЕСТЬ
Идея вечного возвращения загадочна, и Ницше поверг ею в замешательство прочих философов: представить только, что когда-нибудь повторится все пережитое нами и что само повторение станет повторяться до бесконечности! Что хочет поведать нам этот безумный миф?
Миф вечного возвращения per negationem говорит, что жизнь, которая исчезает однажды и навсегда, жизнь, которая не повторяется, подобна тени, она без веса, она мертва наперед и как бы ни была она страшна, прекрасна или возвышенна, этот ужас, возвышенность или красота ровно ничего не значат. Мы должны воспринимать ее не иначе, как, скажем, войну между двумя африканскими государствами в четырнадцатом столетии, ничего не изменившую в облике мира, невзирая на то, что в ней погибло в несказанных мучениях триста тысяч чернокожих.
Изменится ли что-то в войне двух африканских государств в четырнадцатом столетии, повторяйся она бессчетное число раз в вечном возвращении?
Несомненно, изменится: война превратится в вознесшийся на века монолит, и ее нелепость станет непоправимой.
Если бы Французской революции суждено было вечно повторяться, французская историография куда меньше гордилась бы Робеспьером. Но поскольку она повествует о том, что не возвращается, кровавые годы претворились в простые слова, теории, дискуссии и, став легче пуха, уже не вселяют ужаса. Есть бесконечная разница между Робеспьером, лишь однажды объявившимся в истории, и Робеспьером, который вечно возвращался бы рубить французам головы.
Итак, можно сказать: идея вечного возвращения означает определенную перспективу, из ее дали вещи предстают в ином, неведомом нам свете; предстают без облегчающего обстоятельства своей быстротечности. Это облегчающее обстоятельство и мешает нам вынести какой-либо приговор. Как можно осудить то, что канет в Лету? Зори гибели озаряют очарованием ностальгии все кругом; даже гильотину.
Недавно я поймал себя на необъяснимом ощущении: листая книгу о Гитлере, я растрогался при виде некоторых фотографий, они напомнили мне годы моего детства; я прожил его в войну; многие мои родственники погибли в гитлеровских концлагерях; но что была их смерть по сравнению с тем, что фотография Гитлера напомнила мне об ушедшем времени моей жизни, о времени, которое не повторится?
Это примирение с Гитлером вскрывает глубокую нравственную извращенность мира, по сути своей основанного на несуществовании возвращения, ибо в этом мире все наперед прощено и, стало быть, все цинично дозволено.
Если бы каждое мгновение нашей жизни бесконечно повторялось, мы были бы прикованы к вечности, как Иисус Христос к кресту. Вообразить такое ужасно. В мире вечного возвращения на всяком поступке лежит тяжесть невыносимой ответственности. Это причина, по которой Ницше называл идею вечного возвращения самым тяжким бременем (das schwerste Gewicht).
А коли вечное возвращение есть самое тяжкое бремя, то на его фоне наши жизни могут предстать перед нами во всей своей восхитительной легкости. Но действительно ли тяжесть ужасна, а легкость восхитительна? Самое тяжкое бремя сокрушает нас, мы гнемся под ним, оно придавливает нас к земле. Но в любовной лирике всех времен и народов женщина мечтает быть придавленной тяжестью мужского тела. Стало быть, самое тяжкое бремя суть одновременно и образ самого сочного наполнения жизни. Чем тяжелее бремя, тем наша жизнь ближе к земле, тем она реальнее и правдивее.
И, напротив, абсолютное отсутствие бремени ведет к тому, что человек делается легче воздуха, взмывает ввысь, удаляется от земли, от земного бытия, становится полуреальным, и его движения столь же свободны, сколь и бессмысленны.
Так что же предпочтительнее: тяжесть или легкость? Этот вопрос в шестом веке до Рождества Христова задавал себе Парменид. Он видел весь мир разделенным на пары противоположностей: свет — тьма; нежность — грубость; тепло — холод; бытие — небытие.
Почему роман назван именно так
Думаю, что роман в свое время вызвал очень много споров критиков и тех, кто его читал. Я обычно не читаю никаких рецензий до прочтения того или иного произведения, поэтому не могу оперировать никакими другими версиями, кроме своей.
Не претендую на истину, тем более что мой писательский талант и рядом не стоит с Кундерой, но попробую озвучить свою версию. Название романа состоит из трех слов связанных между собой. Кратко о каждом из них:
Невыносимая — каждый рождается свободным. Но что делать с этой свободой, если ты — раб? Страны, работы, отношений, привычек? Со временем жизни, человек обрастает все новыми и новыми оковами и кандалами, которые делают его тяжелым и негибким.
Лёгкость — противопоставление тяжести и сложности. Синоним слова «свобода», в данном контексте. Некая простота отношения к жизни со стороны главных героев, которые никогда ничего не усложняли специально. К чему это привело? А к чему это вообще должно было привести, кроме всем известного финала?
Бытия — Бытие — философская категория. Всякое бытие есть жизнь, но не всякая жизнь — есть бытие. И все тут)
Образ Терезы
«Невыносимая легкость бытия» Кундеры описывает также и мать девушки: когда-то она решила бросить нелюбимого супруга, отыскав ему замену. Отец Терезы погиб в тюрьме, и ребенка вернули матери. Главная героиня, ее мать, трое детей от нового отчима и сам отчим вынуждены ютиться втроем в небольшой комнатушке. Мать Терезы постоянно винит героиню во всех тяготах, которые обрушились на ее плечи. Тереза – одна из самых одаренных учениц в классе, но мать лишает ее возможности учиться дальше. Терезе приходится устраиваться работать официанткой. Чтобы заслужить благосклонность своенравной матери, девушка готова отдавать все заработанное до копейки.
Весь мир, который ее окружает, кажется героине жестоким и несправедливым. Спасают ее лишь книги и любовь к чтению
Именно поэтому девушка сразу же обращает внимание на Томаша, когда видит его читающим. Изначальной причиной теплого чувства, которое зародилось в сердце девушки, был именно томик в его руках
Именно тогда она и решилась оставить опостылевший дом, изменить свою реальность. Незваным гостем она отправляется в Прагу и поселяется у Томаша, который, в свою очередь, никогда не рассматривал для себя возможности семейной жизни.
