Штурм ахульго

Расстановка сил к началу осады[править | править код]

Состав и численность сторонправить | править код

Непосредственный участник событий — Д. А. Милютин, впоследствии занявший пост военного министра России, в своих воспоминаниях описывает: «Шамиль заперся в Ахульго, со всеми своими приверженцами, их семьями, и заложниками от покорных ему племён, число которых доходило до 4000 душ обоего пола. Вооружённых было свыше 1000 человек, из них 100 самых отчаянных мюридов, предводимых Али-Беком заперлись в Сурхаевой башне».

Местная милиция включала:

У Шамхала

из Нижнего Дагестана: конных — 316,

Койсубулинцев — пеших 1000.

У Ахмет-хана: аварцев: конных 250, пеших — 747.

Мехтулинцев: конных 210, пеших — 807. К 18 августа состав осаждающих был следующим:

• 4 батальона Куринского егерского полка;
• 4 батальона Апшеронского пехотного полка;
• 2 батальона Кабардинского егерского полка;
• 1 рота Кавказского сапёрного батальона;
• 5 сотен казаков (2 конных и 3 пеших);
• 500 всадников милиции;
• 18 орудий (6 лёгких, 8 горных, 4 орудия казачьей артиллерии).

Общая численность частей Отдельного Кавказского корпуса под Ахульго достигала около 10000 человек (не считая местной милиции, численность которой достигала примерно 3500 человек)

Среди участников штурма Ахульго были:

• Мартынов, Николай Соломонович
• Самойла Рябов
• Милютин Дмитрий Алексеевич
• Шульц, Мориц Христианович
• Костенецкий, Яков Иванович
• Вольф, Николай Иванович

Исходные позицииправить | править код

план-схема

К приходу русского войска гора Ахульго была опоясана траншеями и окопами. Горцы воздвигли на горе и каменные постройки с бойницами. В новом Ахульго перед главной башней был построен небольшой бастион. Одна из траншей проходила по средине горы и заканчивалась у обрыва над Андийским Койсу. Этим же путём защитники Ахульго добирались к Шулатлулго и доставали воду из реки. Сурхаева башня господствовала над всей окружающей местностью. Любое движение противника здесь становилось заметным. На башне находилось около ста самых отчаянных мюридов, под командованием Али-бека Аварского. Защитники Ахульго расставили посты по периметру вершины горы. Основные же силы заняли оборону в верхней части восточного склона у тропы, ведущей вниз.

Подступив к Ахульго Граббе полностью окружил его. На 9 июня русские войска овладели обеими берегами Андийского Койсу. Расположение блокирующих войск к этому времени было следующим:

• Левое крыло — по левую сторону речки Ашильты: 2 роты первого батальона и 4-й батальон Апшеронского полка с двумя казачьими сотнями и двумя горными орудиями.
• Центр — на мысу между речками Ашильтой и Бетли: 1-й Куринский батальон с двумя горными орудиями; на высотах к югу от Сурхаевой башни 4-й Куринский батальон с двумя лёгкими орудиями.
• Правое крыло — на высотах к востоку от Сурхаевой башни: 2-й Куринский батальон с четырьмя горными орудиями; в ущелье близ Койсу 2-й Апшеронский батальон.
• У переправы — две роты 1-го Апшеронского батальона с одним горным орудием.
• На высотах к северу от Ашильты — оба батальона Кабардинского полка с двумя горными орудиями.
• В садах южнее Ашильты — милиция Хана Мехтулинского.
• На высотах около поворота дороги к подъёму на Бетлетскую гору — милиция Шамхала Тарковского.
• На высотах по левую сторону Бетлетского оврага — транспорт и обоз, под прикрытием 3-го Куринского батальона.
• На высотах по левую сторону Бетлетского оврага — табуны всего отряда под прикрытием конных казаков.

Личная жизнь Шамиля

Интересно рассмотреть также и личную жизнь легендарного предводителя горцев. Всего на протяжении жизни у Шамиля было восемь жен. Старшей женой сначала была Патимат, первая супруга имама. После ее смерти главной стала Загидат, дочь Джамалутдина, учителя имама. А самой любимой была Шуайнат. О ней стоит рассказать поподробнее.

ШуайнатЗаидат

Любимую жену Шамиля изначально звали Анной Ивановной Улухановой Она была армянкой по происхождению, и ее взял в плен ближайший сподвижник имама генерал Ахбердил Мухаммед. Впоследствии Шамиль разрешил девушке вернуться в отеческий дом, но она сама предпочла, приняв ислам, остаться подле имама.

Анна-Шуайнат единственная из всех имела право посещать супруга во время военных действий. Как-то по дороге братья Анны захватили ее в плен и вернули к отцу. Но девушка просилась обратно, к мужу. Узнав о похищении, Шамиль отправил родственникам жены богатые подношения, а позже приехал сам. Купец Улуханов, видя, что его дочь нашла свое счастье, отпустил возлюбленных с миром.

Интересно, что Шамиль не любил роскоши, сам жил и одевался скромно – и женам запрещал излишне украшать себя. Поэтому женщины носили богатые одежды, только когда супруга не бывало дома.

Усиление Шамиля и положение дел на Северном Кавказе на начало 1839 года

Карта Дагестана в эпоху Ермолова 1818—1826 г.

В 1832 году, в сражении с русскими войсками, под аулом Гимры погиб первый Имам Дагестана Гази-Мухаммад, однако с его смертью сопротивление горцев русским войскам не прекратилось. Преемники первого Имама — Гамзат-бек, а затем и Шамиль продолжили дело, начатое Гази-Мухаммадом. После неудачной экспедиции против Шамиля, которой командовал генерал-лейтенант Фези, влияние Шамиля на горцев заметно усилилось, и большая часть горских обществ, открыто приняла его сторону. В то же время, в Чечне, и в районе Северного Дагестана, один из лидеров восставших чеченцев наиб Ташев-Хаджи постоянно тревожил русские гарнизоны, и совершал набеги на поселения Кавказской линии. Руководство Отдельного Кавказского корпуса посчитало необходимым принять меры, против возрастающего могущества Шамиля. С этой целью было решено предпринять карательную экспедицию в Северный Дагестан.

Жизнь в почетном плену

После приема в столице империи Шамиля отправили на постоянное жительство в Калугу. Ему было определено содержание – 15 тысяч рублей в год, что по тем временам было достаточно много. Аренда особняка также оплачивалась из государственной казны.

Дом Шамиля в Калуге. Современный вид

Всего в Калуге Шамиль провел девять лет. Он вел активную жизнь – посещал театр, бывал на светских приемах, также охотно принимал гостей у себя. Даже вдовы убитых на Кавказской войне офицеров признавали, что имам был хорошим человеком и интересным собеседником.
Необходимо заметить, что Шамиль был поражен русским гостеприимством. Он не ожидал, что его, врага, столько лет воевавшего против России, примут с таким радушием. В последние годы жизни он изменил мнение о русских и России. На седьмом году жизни в Калуге имам по собственному желанию принес присягу на верность российскому императору.

Экспозиция в доме-музее Шамиля в Калуге

Несмотря на то, что сам Шамиль достаточно часто посещал светские мероприятия, ходил в гости, его жены, согласно традиции, почти не покидали особняк, а лишь прогуливались в небольшом саду и изредка по вечерам выезжали в закрытой коляске.

На лето вся семья имама выезжала на дачу. Изредка почетного пленника приглашал к себе император – в общей сложности Шамиль приезжал к нему три раза. В 1869 году ему было пожаловано почетное дворянство.

Незадолго до кончины имама перевели в Киев по личному распоряжению императора. Такое решение было связано с тем, что калужский климат неблагоприятно сказывался на здоровье старика. Однако заветной мечтой Шамиля оставалось желание посетить Мекку, совершить паломничество (хадж). Он просил об этом еще в 1861 году, но тогда получил отказ. В 1869 году император согласился отпустить имама в путешествие.

После совершения паломничества Шамиль решил посетить Медину, где и скончался в 1871 году.

“…Даже Путин не был бы в восторге”

Историк начал с того, что открытие данного мемориального комплекса – очень значимое событие. По его словам, архитектурный стиль и месторасположение памятника может вызвать только самые благоприятные эмоции. Однако то, как оформлена выставочная галерея внутри комплекса, не может не вызывать возмущения.

“Эта история, в первую очередь, рассказывает о великом героизме горских народов. Но если авторы проекта все же решили выставить там картины российских представителей того сражения, то совершенно непонятен их умысел. В таком случае, там должны были быть представлены картины генерала Граббе, непосредственного руководителя осады Ахульго. Также там должен был быть портрет Милютина, впоследствии ставшего фельдмаршалом. Именно он был непосредственным участником той битвы и оставил много рукописных воспоминаний о событиях, которые записывал чуть ли не каждый день. А там выставлены портреты императоров Александра Первого, которого уже не было в живых во время сражения Ахульго, и Александра Второго, который тоже не имеет никакого отношения к тем событиям. Если и вешать портрет, так это Николая Первого – он был императором в то время. Совершенно непонятно, зачем там стоит портрет президента Владимира Путина, да еще и верхом на белом коне, в белой рубашке, с закатанными рукавами. Что за абсурд?! Это же ни в какие рамки не влезет! Если это было сделано руководителем нашей республики в угоду Путину, то я думаю, что и сам президент не был бы в восторге от такой инициативы”, – считает историк.

Хаджимурад Доного выразил недовольство и тем, как в выставочном зале были оформлены картины Имама Шамиля и других легендарных участников битвы на Ахульго. По его словам, при помощи цифрового фото можно было изобразить другой портрет Шамиля в более красочном виде, а не тот, который был представлен на выставке. А портрет прославленного наиба Шамиля Хаджи-Мурата тоже там неуместен, потому что в то время он находился на службе царской армии в чине поручика и вместе с другими принимал участие в составе царских войск при осаде Ахульго, отмечает Хаджимурад Доного.

Шамиль: личность

Будущий предводитель горцев с детства проявлял лидерские черты характера, был горд и властолюбив. Также отмечают его невиданную храбрость.
В юности Шамиль получил неплохое образование, особенно по тем временам. Его учителями были Гази-Мухаммад, ставший впоследствии первым имамом Дагестана и Джамалуддин, шейх, духовный и общественный деятель. В 20 годам Шамиль знал в совершенстве арабский язык, изучил законоведение и философию.
Однако вскоре молодой горец оставил учение – его манило военное поприще. Учитель Гази-Мухаммад распространял по Кавказу новое учение –«Мюридизм». В 1832 году первый Гази-Мухаммад погиб, нового предводителя вскоре убили заговорщики, и в 1834 году Шамиль избирается имамом.

Знавшие Шамиля отзывались о нем как о мудром и рассудительном предводителе. Он не проявлял излишней жестокости, его войско было многонациональным, и ко всем народностям относились одинаково. Любопытно, что в рядах воинов имама были и русские. К горцам перебегали и простые солдаты, не выдержавшие тягот рекрутской службы.

Зачастую они меняли вероисповедание и обзаводились семьями. Из русских состоял целый пехотный батальон количеством 700 человек. Многие из них до конца были верны имаму.

Также дружеские отношения связывали воинов Шамиля с местными казаками, которые порой переходили на сторону имама целыми семьями. При этом преследований за вероисповедание не было – тот, кто желал оставаться христианином, оставался им и спокойно отправлял свои обряды. Так, у казаков-раскольников в стане был даже личный священник.

Известно также, что Шамиль снисходительно относился к пленным. Когда уже сам имам находился в почетном плену у русских, многие бывшие пленные приезжали к нему и изъявляли свое почтение, отзываясь о нем как о человеке справедливом и не жестоком.

“А где же народ?”

Историк глубоко возмущен и тем, что в церемонии открытия присутствовали только чиновник и первые лица республики.

“А где же народ, где простой люд? Для кого же тогда все это делалось?” – недоумевает он. – Потом, все эти странные речи в их выступлениях о каких-то братаниях с Россией, о желании имама Шамиля помириться с великой державой. Ну что за чушь, что это такое, в конце концов?! Разве наши предки, воевавшие на Ахульго, этого заслужили? Если бы все, кто нес эту абсурдную речь на открытии мемориального комплекса, имели возможность воочию увидеть и почувствовать, что происходило тогда 178 лет назад на Ахульго, им стало бы стыдно за свои не осмысленные речи. Ведь все, что они говорят, останется в записи и памяти людей, и они будут их осуждать”.

“Я смело могу сегодня утверждать, что сражение при Ахульго было самым великим сражением за всю историю Кавказской войны, такого не было уже и вряд ли еще будет. А когда некоторые пытаются героизм русских солдат и великий героизм горцев поставить в один ряд, то это – в корне неправильно. Героизм героизму рознь. Надо точно знать, кто защищал свою землю, а кто хотел ею завладеть. Исторические факты свидетельствуют о том, что солдат царской армии спаивали водкой, для того чтоб они без оглядки шли в наступление. Одурманенные алкоголем, они кололи и резали защитников крепости, сажали на штыки женщин и детей. О каком братании тут может идти речь?! Все это исходит от невежества и от незнания истории своего народа”, – заключил Хаджимурад Доного.

Недавняя работа историка, книга “Последний путь имама”, повествует о дальнейшей жизни Шамиля, когда после пленения он покинул верхний Гуниб. Но в самом начале книги Хаджимурад Доного указывает, что, когда Шамиль шел к князю Барятинскому, он шел исключительно на переговоры, а о том, чтобы сдаться в плен, у него не было и речи. Но в итоге случилось, что случилось.

Причины кавказкой войны

Для начала разберемся, каковы же были причины военного конфликта на Кавказе? Одной из важнейших причин было стремление российских императоров обезопасить южные рубежи страны. При этом вольнолюбивые горцы отнюдь не стремились переходить под владычество России. Разумеется, причиной является и в целом колониальная политика нашей страны в тот период – постоянный захват новых земель, подчинение новых территорий – все это укрепляло статус империи во всем мире.

Также косвенной причиной стало вхождение в состав России Грузии в 1801 году. Империи было необходимо как можно прочнее «вписать» новую территорию в свои границы, поскольку на тот момент Грузия была отделена от России территориями разнообразных кавказских народов.

В начале XIX века Кавказ формально вошел в состав империи. Однако русское правительство не вникло в особенности менталитета населения. А особенности были таковы: договор мусульманской страны с неверными всегда можно разорвать в одностороннем порядке, если этот договор невыгоден или вреден для государства.
Таким образом, в основе Кавказской войны лежал конфликт разных цивилизаций.

До сих пор историки спорят о дате начала и окончания Кавказской войны. Напряженность здесь существовала всегда, что позволяет некоторым делать заявления даже о 400-летнем непрекращающемся конфликте. Но в отечественной историографии приняты даты 1817-1837 гг. В эти годы решался вопрос о полном вхождении Северного Кавказа в состав России.

До 1816 года правительство еще вело достаточно мягкую политику, надеясь решить вопрос мирным путем. Начало Кавказской войны традиционно связывается с именем генерала А.П. Ермолова, назначенного в этом году командующим Отдельным Грузинским корпусом.

Генерал А.П. Ермолов

Место битвы[править | править код]

Гора Ахульгоправить | править код

гора Ахульго

Ахульго в переводе с аварского языка обозначает «Набатная гора», «Тревожная гора». Ахульго находится в кольце других гор. К северу от него, над Сулаком, возвышается гора Салатау. На востоке — Гимринский хребет. На западе — Андийский хребет. И, наконец, на юго-западе — Бетлинские горы. Река Андийское Койсу, огибая с трёх сторон северную подошву Ахульго, образует полуостров, который, в свою очередь, разрезан на две части речкой Ашильта. В западной части полуострова располагался аул Старое Ахульго, в восточной части Шамиль построил Новое Ахульго. Оба аула и Старое и Новое Ахульго занимали два высоких утёса. Между ними в глубоком ущелье протекала Ашильта. В одном месте оба утёса, на которых стояли аулы, близко сходятся друг с другом. Их соединял узкий бревенчатый мостик. Под ним зияла пропасть глубиной в 40 метров.

Сурхаева башняправить | править код

Над Ахульго возвышалась скала — Шулатлулго (в переводе с аварского «Крепостная гора»). Вершина Шулатлулго — это почти ровная площадка, площадью не более ста квадратных метров, на которой сподвижник Шамиля — мастер по имени Сурхай построил несколько саклей, одна из которых возвышалась над другими и напоминала собою нечто вроде башни. Поэтому Шулатлулго стали называть ещё и Сурхаевой башней. Этот своеобразный форт благодаря своему положению растягивал блокадную линию русских войск более чем на четыре километра. Башня располагалась на господствующей высоте, по этой причине осаждённые могли держать под обстрелом практически все участки местности, на которых располагались русские войска.

“Абдулатипов уйдет, а комплекс останется”

Директор Историко-краеведческого музея в селении Чирката Гумбетовского района Ибрагим Ибрагимов всю свою сознательную жизнь, по его словам, посвятил изучению истории Ахульго и этого сражения. В этом музее он собрал много экспонатов с той великой битвы. Открытие мемориального комплекса “Ахульго” он считает великим событием, воплощением в жизнь его давних желаний. Он не согласен с той критикой, которая обрушилась в адрес руководителя Дагестана Р. Абдулатипова, за его выступление на открытии мемориала:

“Абдулатипов и все, кто будут дальше руководить Дагестаном, когда-нибудь уйдут со своей должности, а этот мемориальный комплекс останется навеки. Было время, когда категорически запретили восходить на священную гору. Работники КГБ несколько раз сжигали дотла маленькую мечеть, который построил сам Шамиль (на горе Ахульго). Немногие об этом знают, но он посетил свою родину после пленения, когда он с семьей жил в Калуге. Вот эта самая мечеть подвергалась уничтожению, и не раз. Но взамен тогдашнему строю пришли и лучшие времена. Мы живем в современной России, где существуют цивилизация и светский образ жизни, у нас не шариатская республика, чтоб мы могли диктовать свои условия. Во времена тяжелого экономического кризиса государство нашло возможность выделить огромные деньги на строительство этого уникального мемориального комплекса. Этот поступок заслуживает глубокой благодарности

А что касается картин, вывешенных там внутри, то я считаю, что не нужно на этом акцентировать внимание. Фотографии можно в любое время снять, они сегодня будут, завтра их нет

Важно другое – то, как ты любишь свою историю и почитаешь великий подвиг своих предков. В этом плане мемориал при “Ахульго” оправдал все свои ожидания”, – считает Ибрагим Ибрагимов

Взятие Ахульго в культуре и искусстве

В 1886 году Франц Рубо получил заказ на написание 19 картин на тему Кавказских войн для Храма Славы в Тифлисе. В 1888 году в рамках этого заказа он написал картину «Штурм аула Ахульго», а вскоре задумал и создал панораму с тем же названием. В 1891 году после экспонирования этой панорамы в Мюнхене Баварская академия художеств присвоила Рубо почётное звание профессора. Художник также был награждён орденом Святого Михаила. Затем панораму демонстрировали в Париже, где она имела большой успех. В 1896 году на Нижегородской всероссийской художественно-промышленной выставке для панорамы «Штурм аула Ахульго» построили специальное здание. В 1924 году панорама, хранившаяся в Артиллерийском историческом музее в Ленинграде, пострадала во время наводнения. В плохом состоянии в 1928 году её передали в Дагестанский краеведческий музей. В настоящее время четыре фрагмента панорамы хранятся в Махачкале.

Государственный академический заслуженный ансамбль танца Дагестана «Лезгинка» имеет в своём репертуаре танец «Битва за Ахульго».

В 2009 году писатель Шапи Казиев написал исторический роман «Ахульго».

Выдача сына Шамиля

Первым ребенком имама был сын Джамалуддин, родившийся в 1829 году. Во время тяжелой осады Ахульго в 1839 году генерал-лейтенант Граббе выдвинул условие осажденному Шамилю. Тот должен был выдать своего сына в качестве демонстрации полной капитуляции. Сначала предводитель горцев не желал подчиняться такому требованию, предлагая русским взять в заложники его родственников, а также обещая освободить имевшихся у него пленных. Но генерал был непреклонен.

В итоге после очередного штурма Шамиль выкинул белый флаг и отослал в стан русских своего сына Джамалутдина с его воспитателем Юнусом. Мальчику было 9 лет. После этого Граббе стал настаивать на сдаче самого Шамиля, но тот, словесно подтвердив свою покорность, все же отказался появляться в лагере.

В итоге русские начали новый штурм, во время которого погибли сестра Шамиля, одна из его жен и грудной сын Саид. Но самому имаму и остальным членам его семьи удалось сбежать.

Джамалуддин же был доставлен в Россию, причем опеку над ним принял лично Николай I. Император решил отдать мальчика в кадетский корпус. Шамиль, узнав об этом, был крайне разгневан – он увидел в действиях русского царя насмешку над собой – его сына готовили к карьере русского офицера.

Джамалуддин

Мальчик оказался очень способным, он быстро выучил русский, а также французский и немецкий языки, проявлял интерес к науке, особенно ему нравилось решать математические задачи. Любил Джамалуддин и потанцевать, был гибким и с удовольствием занимался гимнастикой.

В 1849 году 20-летний парень попал в Торжок – там базировался его полк. Здесь он встретил свою любовь – Елизавету Оленину. Девушке было всего 17 лет, и она быстро ответила молодому человеку взаимностью. Стали готовиться к свадьбе, сам Николай I пообещал Джамалуддину стать его посаженным отцом. Сын Шамиля был готов даже поменять вероисповедание – по свидетельству родных невесты, православие ему было ближе по духу, нежели ислам.

Но эти радужные планы были разом перечеркнуты… Надо сказать, что имам не раз пытался вернуть своего первенца, предлагая русскому правительству обмен пленными. Но Николай каждый раз отказывал. Однако когда заложницами стали представительницы княжеских родов – княгини Анна Чавчавадзе и Варвара Орбелиани, положение стало непростым…

Император поначалу не хотел отдавать Джамалуддина, но его об этом просили князья Чавчавадзе и Орбелиани. Приближенные советники уверяли, что возвращение Шамилю сына пойдет на пользу русскому правительству, так как он имеет прорусские взгляды и сможет уговорить отца на перемирие.

В итоге Николай вызвал к себе Джамалуддина и в личной беседе спросил у него: желает ли он возвращаться к отцу? Парень долго сомневался, потому что знал – в случае отказа Шамиль отречется от него навсегда. Наконец он все же предпочел вернуться на родину. Поехав на Кавказ, Джамалуддин взял с собой только книги, географические атласы и чертежную готовальню.

Встреча отца и сына была трогательной… Шамиль едва сдерживал слезы… Рады были и братья Джамалуддина – Гази-Мухаммад и Мухаммад-Шапи. Сразу по приезде парень задумал приняться за научную работу – решил перевести Коран на аварский язык. Но отец был недоволен таким решением, полагая, что война – это главная задача его наследника.

Тогда Джамалуддин отправился с отцом на смотр войск и высказал крайнее неудовлетворение их состоянием. Сын рассказал отцу об организации русских военных подразделений, часто хвалил русские порядки.

По первому времени Джамалуддин имел некоторое влияние на Шамиля, ему даже удалось склонить его в сторону большей симпатии русским. Но вскоре после назначения наместником на Кавказе князя Михаила Барятинского политика с российской стороны резко поменялась в сторону ужесточения мер. И имам отдалился от своего сына, подверг его опале, желая «выбить» из него прорусские настроения.

Тогда Джамалуддин совсем пал духом, он старался поддерживать переписку со своей возлюбленной – но письма не доходили до адресата, их перехватывал Шамиль, ему была неприятна сама мысль о том, что его сын женится на русской девушке. Сама Елизавета тоже писала нареченному жениху – но также тщетно. Все это ввергло молодого парня в состояние тяжелой депрессии – он уже жалел о содеянном… Увидев подавленное состояние первенца, имам сжалился и женил его на дочери своего сподвижника. Но и свадьба не спасла – Джамалуддин угасал на глазах. Вдобавок он заразился туберкулезом.

Шамиль приложил все усилия, даже вызвал русского доктора (местные лекари отказывались помогать, сознавая свое бессилие). Но и это не помогло, ведь чахотка тогда считалась неизлечимой… В июне 1858 года Джамалуддин скончался. Сын Шамиля так и не был понят своим отцом и остался горцем с русской душой и печальной судьбой.