Историческое событие
25 февраля в Одессе произошло поистине историческое событие. В 9.30 от своего причала в Практической гавани отвалил и медленно двинулся в сторону открытого моря флагман Военно-морских сил Украины фрегат «Гетман Сагайдачный».
Вы, конечно, спросите, что же тут такого эпохального? Дело в том, что увязший в непрерывных ремонтах «Сагайдачный» в последний раз выходил в море еще летом 2019-го. За прошедшие после этого полгода корабль настолько всем в Одессе примелькался, что стал восприниматься горожанами как обязательная часть портового пейзажа. Поэтому, когда утром минувшего вторника фрегат неожиданно снялся со швартовов, это на многих одесситов произвело довольно ошеломляющее впечатление. Утрированно можно сказать, что примерно так же удивились бы киевляне, однажды обнаружив, что Софийский собор внезапно решил покинуть свое штатное место и отправиться в сплав по Днепру.
Словом, да, событие получилось по-настоящему историческим. То удивление, которое вызвал у украинцев выход «Сагайдачного», пожалуй, красноречивее всего свидетельствует о том, мягко говоря, неблагополучном состоянии, в котором сейчас находятся не только сами ВМСУ, но и их флагманский корабль.
Напомним, что после раздела Черноморского флота между Россией и Украиной, за вычетом прочего колоссального объема имущества, Киев из числящихся к моменту раздела в составе ЧФ 525 боевых кораблей, катеров, судов и плавсредств получил 137. Естественно, не все из них были на ходу или достроены, но, тем не менее, факт есть факт — ВМСУ получили 137 плавединиц.
К концу 2012 года эта армада «ужалась» до 2–3 десятков плавединиц. Все остальное было распродано, сдано в металлолом, проржавело насквозь, утонуло или оказалось просто заброшенным, как недостроенный ракетный крейсер «Адмирал флота Лобов», помпезно переименованный в «Украину» и… забытый.
Показательный момент — ВМСУ, помимо «Сагайдачного», получили целых три сторожевых корабля — более старых, чем «Гетман», но вполне сравнимых с ним как по водоизмещению, так и по тактико-техническим характеристикам. Как с этими кораблями обошлись украинцы?
Фрегат «Севастополь» — бывший СКР «Разительный» проекта 1135М. Введен в строй в 1974-м. В 2004 году исключен из состава ВМСУ. Позже продан туркам для использования в качестве корабля-мишени.
Фрегат «Николаев» — бывший СКР «Безукоризненный» проекта 1135. Введен в строй в 1977-м. За время нахождения в ВМСУ корабль ни разу не выходил в море. В 2001 году корабль был исключен из ВМС Украины и разделан на металл.
Фрегат «Днепропетровск» — бывший СКР «Беззаветный» проекта 1135. Введен в строй в 1977-м. За время нахождения в ВМСУ корабль ни разу не выходил в море. В 2004 году был исключен из ВМСУ. В следующем году «Днепропетровск» на буксире утащили из Севастополя якобы на утилизацию, но в итоге фрегат оказался затоплен в Черном море. Как считается — с целью получения страховки.
Вот так и получилось, что единственным фрегатом после 2004 года в составе ВМСУ остался «Гетман Сагайдачный», за отсутствием других кандидатов, ставший флагманом. Что ж, давайте познакомимся поближе с историей этого, по украинским меркам, легендарного корабля.
«Волчья стая» и «москитный флот»
Объективным доказательством неспособности Украины построить боевую единицу более крупную, чем катер, служит печально знаменитая эпопея с головным корветом проекта 58250 «Владимир Великий». Корабль с заявленным водоизмещением 2650 тонн был заложен в Николаеве 17 мая 2011 года. Согласно озвученным в Киеве наполеоновским планам, Украина собиралась до 2026 года построить 10-12 корветов проекта 58250 для себя и еще несколько единиц — на экспорт.
Итог? Лишенные оборудования и не состыкованные секции корпуса «Владимира Великого» до сих пор ржавеют в заросшем лопухами цеху судостроительного завода, а к закладке других корветов в Николаеве даже не приступали.
На фоне этой истории мечты адмиралов ВМСУ о создании чуть ли не океанского флота даже самим украинцами воспринимались, мягко говоря, не однозначно. «Родить» нечто, хотя бы отдаленно похожее на боеспособные ВМС, до 2014 года Украина не смогла. И уж тем более она не могла рассчитывать на создание военно-морских сил, способных обеспечить реальную, а не мнимую обороноспособность государства на морском направлении, после Евромайдана в Киеве, воссоединения Крыма с Россией и начала гражданской войны в Донбассе.
Но признать это перед лицом украинской общественности постмайданное правительство «незалежной» не могло. Поэтому пестования симулякра под названием «ВМСУ» продолжалось.
Во властных и штабных кабинетах громко рассуждали о том, что украинские моряки вскоре получат противокорабельные ракеты, фрегаты и даже подводные лодки, ибо «если сами не сделаем, то заграница нам поможет!» В реальности же из-за кордона удалось выпросить лишь надувные моторные лодки, да б/у, списанную и разоруженную пару патрульных катеров (которые, кстати, так до сих пор в Одессу из США и не прибыли).
Своими же силами «ненька» с грехом пополам смогла осилить создание только «бронированных артиллерийских» и «десантно-штурмовых» катеров водоизмещением 38-55 тонн, лишенных ударного вооружения. Да и то их создание стало возможным исключительно в силу того, что предприятие, на котором строились катера, принадлежало президенту Украины Петру Порошенко, самым незамысловатым образом набивавшим свой кошелек за счет военного бюджета.
Одновременно, дабы прикрыть импотенцию ВМСУ и ОПК Украины, украинские моряки изобретали разнообразные варианты использования своей военно-морской немощи. Вследствие этого на свет рождались такие фантомы, как тактика «волчьей стаи» и концепция «москитного флота».
Первый вариант предусматривал атаку одиночного корабля КЧФ силами нескольких украинских бронекатеров. По умолчанию явно подразумевалось, что российский корабль будет лежать без хода в дрейфе и открывать по украинцам огонь не станет. В противном случае оставалось совершенно непонятным, как речные бронекатера с соответствующим водоизмещением, мореходностью и вооружением могут рассчитывать в этом боестолкновении не то, что на победу, а хоть на какой-то шанс уцелеть.
Что же до второго варианта… Превозносить «москитный флот» принято там, где нет средств на создание по-настоящему боеспособного (читай — сбалансированного) ВМФ. Современная «незалежная» лишь подтверждает это правило. Рассчитывать на успех москитный (читай — катерный) флот способен лишь в боестолкновении с другим таким же флотом. Или в случае обладания эффективным ударным вооружением, которое у ВМСУ отсутствует.
Проще говоря, чтобы из ничего стать хоть чем-то, ВМСУ нужен противокорабельный ракетный комплекс. Таковой, получивший название «Нептун» и базирующийся на конструкции советской ракеты Х-35, на Украине пытаются создать со второй половины 2014 года. Однако до сих пор этот «Нептун» дальше полигона и пафосных пресс-релизов не «улетел». Поэтому все украинские мечты о собственной ПКР так до сих пор мечтами и остались. Но эта «мелочь» ничуть не мешала многочисленным украинским адмиралам погружаться в «мрии» о мощных корабельных ударных группировках!
Бизнес пана Порошенко
Большую часть времени после приснопамятной Русской весны фрегат проводил в акватории Практической гавани Одессы. Вызвано это было не только «политическими причинами», но и банальным исчерпанием техресурса корабельных систем. Одновременно с затянувшимся простоем корабля падал уровень подготовки экипажа, лишенного возможности оттачивать свое умение в море.
Словом, чем дальше, тем больше фрегат приходил в упадок. Еще в ноябре 2015 года «скисла» американская РЛС яхтенного образца, заменявшая собой не функционирующую в отсутствие ЗИПа штатную советскую аппаратуру. На новую навигационную РЛС Furuno FAR-2 117/27 для «Сагайдачного» пришлось собирать деньги всем украинским волонтерским миром.
К 2017 году фрегат окончательно превратился в запаркованный в Практической гавани Одессы «конференц-зал», на территории которого командующий ВМСУ контр-адмирал Игорь Воронченко с помпой принимал разнообразные делегации. Проведенная тогда же на корабле дефектовка доказала то, что все в Одессе и так давно знали — фрегат нуждается в серьезном ремонте и, конечно, модернизации.
Денег ни на то, ни на другое украинское государство выделять не желало. Отказ от реанимации «Сагайдачного» неизбежно приводил к окончательному выходу фрегата из строя, что лишило бы ВМСУ единственного боевого корабля, способного хоть как-то изображать «взаимодействие» военно-морских сил Украины с посещающими Одессу кораблями стран НАТО.
Без этого «взаимодействия» статус ВМСУ в глазах иностранных партнеров окончательно падал ниже плинтуса, что лишило бы Воронченко и его подчиненных доступа к разнообразным «программам взаимопомощи» со стороны НАТО. В связи с этим командование ВМСУ начало затяжную подковерную борьбу за сохранение «Сагайдачного», завершившуюся частичным успехом лишь после соглашения с президентом Украины Петром Порошенко.
Терять столь выгодный бизнес президент Украины не хотел, поэтому «Сагайдачный» угодил в перманентный ремонт, когда восстановительные работы на корабле велись, но — «в час по чайной ложке». Фрегат ремонтировался, ненадолго уходил в море, чтобы «покуролесить» там с очередным заглянувшим в Черное море эсминцем США, после чего вновь вставал в ремонт. При этом данный ремонт поглощал столь большие средства, что денег у Воронченко, кроме как на «Сагайдачный», больше ни на что, фактически, не хватало — ни на достройку заложенного еще в 2011-м корвета «Владимир Великий», ни на давно анонсированное начало строительства ракетных катеров.
Затраты на реанимацию фрегата непрерывно росли. К концу президентства Порошенко на ремонт и модернизацию «Сагайдачного» было потрачено несколько сотен миллионов гривен. При этом уровень выполнения задания по ремонту и модернизации фрегата не превысил 63%. Заметим, что под «модернизацией» подразумевалось обновление радиоэлектронного оборудования флагмана ВМСУ. В плане же имеющегося на борту комплекса вооружения «Сагайдачный» продолжал оставаться все тем же «голубем мира»…
Пополнение «самотопами»
О текущем состоянии корабельного состава ВМСУ мы уже упоминали. За вычетом вспомогательных судов, вроде «отжатого» у украинской Администрации морских портов аварийно-спасательного судна «Александр Охрименко», после 2014 года этот состав пополнялся в основном имеющими сомнительную ценность малыми бронированными артиллерийскими (речными) катерами типа «Гюрза-М» с небольшой добавкой десантно-штурмовых катеров типа «Кентавр».
На закономерный вопрос, почему именно эту явную «не кондицию» украинский ОПК впаривал своим военным морякам, существует как минимум два ответа.
Во-первых, аховое состояние украинской промышленности просто не позволяло построить для ВМСУ что-то более серьезное, чем речные бронекатера с противопульным бронированием и вооружением от БТР, а также переразмеренные и упрощенные клоны шведских десантно-штурмовых катеров типа Stridsbåt 90, украшенные РСЗО с неуправляемыми авиационными ракетами.
Во-вторых, потому что эта плавучая «мелочь» строилась на предприятии тогдашнего президента Украины Петра Порошенко, с удовольствием набивавшего свой персональный кошелек за счет госассигнований, выделенных на оборонные нужды.
Конечно, сразу после «Евромайдана» и потери Крыма в ВМСУ грезили о куда большем. Например, о постройке на самостийных верфях серии корветов, достройке застрявшего еще со времен СССР в Николаеве ракетного крейсера «Украина», а также о фрегатах и подводных лодках, которые иностранные партнеры, по мнению киевских адмиралов, просто были обязаны немедленно им предоставить.
Однако на практике все получилось в соответствии с известной фразой Леонида Кравчука «Маємо те що маємо». В 2018 году заложенный за семь лет до этого головной украинский корвет проекта 58250 «Владимир Великий» по-прежнему изображал собой груду запчастей посреди зарастающих лопухами цехов. А лишенная хода, вооружения и значительной части радиоэлектронного оборудования «Украина» продолжала ржаветь у заводской стенки. Американцы и их сателлиты тоже не торопились с дружеским «подгоном» чего-то более мощного, чем надувные моторные лодки. Вот так и получилось, что дышащие на ладан ВМСУ пришлось пополнять порошенковскими «самотопами».
Чего последние стоят на деле, стало ясно во время событий 25 ноября 2018 года в Керченском проливе. Тогда российский пограничный сторожевой корабль «Изумруд» был вынужден открыть огонь на поражение по улепетывавшему из российских тервод украинскому бронекатеру «Бердянск» и парой попаданий едва не отправил эту «красу и гордость» ВМСУ на дно…
Нюансы ГЧП по-украински
Теперь бросим пронзающий пространство взор в сторону Одессы. Там у ВМСУ ошвартованы флагман — фрегат «Гетман Сагайдачный» (3100 т) — и корвет «Винница» (990 т). Первый с момента своего возвращения из дальнего плавания весной 2014 года не вылезает из перманентного ремонта. Второй… Одесский порт с минувшего сентября все никак не может решить, что более выгодно — отремонтировать корвет или его списать? Т.е. непосредственно к ремонту «Винницы» даже не приступали.
Маленькое отступление. Двигатели на «Сагайдачном» и «Виннице» находятся в куда лучшем состоянии, чем на «Ольшанском». Т.е. ВПК Украины не способен полноценно вернуть в строй даже корабли, имеющие меньшее водоизмещение и меньшее количество вышедших из строя узлов и механизмов, чем на БДК из состава ошвартованной в Севастополе эскадры «брошенок». Теперь представим, что эта «эскадра» возвращается под украинский флаг…
Есть такая известная цитата: «Если хотите разорить небольшую страну, подарите ей крейсер». БДК, конечно, — не крейсер, но необходимость его восстановления действительно способна исчерпать ресурсы украинского судоремонта. А уж если придется восстанавливать не только БДК… Ну, вы понимаете. И Воронченко с Самусем и Кабаненко это понимают тоже.
Нет, нельзя утверждать, что Украина не сможет поставить одну-две единицы из числа «брошенок» на ход. Но за сколько времени и какой ценой? Меж тем сейчас в ВМСУ сложилась устраивающая почти всех схема государственно-частного партнерства, в которую восстановление «Ольшанского» и Ко совершенно не вписывается.
Руководство ВМСУ принялось трубить о необходимости создания «москитного», читай — катерного флота. В четком соответствии с этим «запросом», принадлежащий президенту Украины Петру Порошенко завод «Кузница на Рыбальском» клепает бронекатера. Они, конечно, не бог весть что, но все же пополнение!.. Можно с участием бронекатеров устроить красивую презентацию или даже военно-морское шоу.
Катера — штука простая. Собираются быстро, стоят недорого. Ну, а то, что на них боевые модули до сих пор работают «по щучьему велению», никому не мешает. Строят то бронекатера не для войны, а для отчетностей. Опять же — гривны пану президенту капают… Так что — да здравствует «москитный флот»!
Можно даже пообещать построить для него на той же «Кузне» целый рой ракетных катеров. Взять деньги на соответствующие НИОКРы. Затем освоить эти средства, не забывая время от времени многозначительно кивать на конструкторское бюро «Луч» и в кулуарах рассказывать, что уже почти совсем-совсем создана противокорабельная ракета. Украинская. Секретная. С совершенно секретным названием «Нептун» и не менее секретными ТТХ. Но только вы об этом — никому!.. Ну, вы понимаете?
Хронические болезни роста
Условия, в которых оказались украинские военные, были непростыми. Привычная схема управления оказалась разрушенной вместе с большой страной, и теперь возникла совершенно новая геополитическая обстановка, которую следовало сначала изучить, а потом уже разрабатывать собственную военную, и в частности военно-морскую, доктрину.
Сразу же стало ясно, что утеряны многие возможности, которыми обладал советский Черноморский флот. ВМФ Украины ограничен в районе действий, у него просто нет достаточного количества отдаленных баз, на которые он мог бы опираться в снабжении. Собственно, даже целесообразность его существования ставилась многими в Верховной раде под сомнение, но в дальнейшем соображения государственного престижа все же победили. На вооружении состояла всего одна подводная лодка («Запорожье), непригодная к погружениям. В таком же состоянии она пребывает и поныне. Визитной карточкой (в самом прямом смысле слова, именно этот фрегат совершал дружественные визиты в иностранные порты) остается «Гетман Сагайдачный». Боеспособен «Константин Ольшанский», БДК проекта 775 польской постройки (1985). Остальная материальная часть, состоящая из нескольких десятков кораблей, находится в крайне удручающем состоянии. Средства на развитие украинского военного флота за все годы независимости практически не выделялись.
В мусорную корзину
Судя по тону заявления командующего ООС, тот видел в ВМСУ примерно то же, что и Игорь Шкробтак, — полное ничтожество.
Но может быть, это не так? Может, за минувшие с 2014-го годы ВМСУ тайно нарастили мощь своей корабельной группировки до невиданных высот? Вдруг в Институте Европы РАН заблуждаются о боевом потенциале украинских военно-морских сил?
Не станем гадать. Просто заглянем в документ под интригующим названием «Доклад командира Морского командования относительно технического состояния подчиненных кораблей, катеров, судов обеспечения». Согласно ему, состояние боевого ядра корабельного состава ВМСУ на август 2019 года выглядело так.
Полностью боеспособны: малые бронированные артиллерийские катера «Вышгород» и «Лубны», артиллерийский катер АКА-03, водолазное судно «Нетешин», санитарный катер «Сокаль», рейдовый водолазный катер РВК-258. Итого: 6 единиц.
Ограниченно боеспособны — 0 единиц.
Полностью не боеспособны: лишенный ударного вооружения флагман ВМСУ фрегат «Гетман Сагайдачный», лишенный ракет ракетный катер «Прилуки», судно размагничивания «Балта», рейдовый тральщик «Геническ», средний десантный корабль «Юрий Олифиренко», судно обеспечения «Горловка», десантный катер «Сватово», противодиверсионный катер «Голая пристань», малые бронированные артиллерийские катера «Аккерман» и «Кременчуг», катера связи «Южный» и «Доброполье», морской буксир «Корец», артиллерийские катера «Скадовск» и «Ровно», артиллерийский катер АКА-02, водолазное судно «Почаев», рейдовые водолазные катера «Токмак» и «Ромны», поисково-спасательное судно «Донбасс», малый разведывательный корабль «Переяслав». Итого: 21 единица.
Также к полностью небоеспособным следует отнести три вымпела ВМСУ, задержанных 25 ноября 2018 года российскими силовиками в Керченском проливе: морской буксир «Яны Капу» и малые бронированные артиллерийские катера «Бердянск» и «Никополь».
Что такое «полностью небоеспособен», хорошо видно на примере «Сагайдачного», на котором, не считая прочих «мелочей», в неработоспособном состоянии находились: лаг, гирокомпас, радиостанции, аппаратура громкой связи, обе артустановки АК-630М, ЗРК «Оса-МА», РЛС, система выдачи целеуказания и дизель.
Ну и «на сладкое»: готовятся к списанию три вымпела ВМСУ: корвет (малый противолодочный корабль) «Винница», рейдовые пожарные катера «Борщив» и «Евпатория».
Внимательные читатели нам, конечно, снова возразят: мол, это же было год назад! Действительно, так и есть. Вот только за минувший год если что и изменилось, так это статус «Бердянска», «Никополя» и «Яны Капу».
В ноябре 2019 года Москва передала эти три вымпела Киеву, после чего украинские моряки в знак солидарности с «угнетенным» Россией крымско-татарским населением Крыма украсили название возвращенного буксира («Яни Капу» на украинском) двумя похожими на буквы «т» изображениями тамги. Получившуюся композицию непосвященный в таинства украинской военно-морской символики человек иначе как «Тяни Капут» прочесть не мог, что стало поводом для многочисленных шуток и острот.
Каких-то иных существенных изменений, способных повлиять на боевой потенциал ВМСУ, пока не последовало. Что автоматически отправляет бравурную риторику Зеленского и Неижпапы в мусорную корзину.
Немощные и «слепые»
Тут вновь должен появиться внимательный читатель, чтобы поинтересоваться: а откуда, собственно, мы взяли сведения о состоянии корабельного состава ВМСУ? Что ж, от читателей у нас тайн нет. Использованные ФАН материалы о положении дел в ВМСУ недавно опубликовала украинская хакерская группа «Берегини», уже не раз демонстрировавшая свое умение добираться до грифованных документов ВСУ.
Это обстоятельство позволяет нам вынести на обсуждение еще один вопрос, опять же «работающий против» героического образа военно-морских сил Украины, «готовых к полномасштабным боевым действиям против России».
Это вопрос сохранения военной тайны на Украине.
Буквально на днях ФАН сообщал, что украинские военные тайны давно известны заокеанским «партнерам» Киева. Теперь, с оглядкой на вываливаемую «Берегинями» информацию, можно сказать, что и для Москвы они секретом не являются.
Ведь если до закрытых сведений о техническом состоянии кораблей ВМСУ без проблем добирается какая-то хакерская группа, то можно только догадываться, какой колоссальный объем информации о состоянии украинского флота добывают российские разведслужбы с их богатым инструментарием сбора информации: от снимков из космоса до агентурных сведений, не говоря уже о размещаемых в соцсетях украинцами селфи на фоне военной техники, «украшенных» данными геолокации.
А ведь, как известно, «Предупрежден — значит вооружен».
В отличие от Черноморского флота, своевременно получающего оперативные данные о деятельности «плавучего цирка» Неижпапы, ВМСУ вынуждены руководствоваться куда меньшим объемом сведений о своих российских «коллегах». Неспроста Зеленский вещал 5 июля в Одессе:
Тут ключевое слово — «должна». То есть сейчас ее нет, и ВМСУ действуют в Черном море де-факто с «завязанными глазами». После такого петь на мове пеаны в честь ВМСУ, которые, мол, готовятся к полномасштабным боевым действиям против России, смешно вдвойне.
Если к чему-то немощные и «слепые» военно-морские силы Украины сейчас полномасштабно и готовы, так это к пустому бахвальству, а также дальнейшему переходу имеющихся вымпелов из графы «Полностью боеспособны» в раздел «Полностью небоеспособны» — с последующим неизбежным пополнением перечня «Готовятся к списанию».
Словом, деградация ВМСУ, несмотря на обещанные Соединенными Штатами катерные «подачки», продолжаются. И это хорошо, это правильно. Еще весной 2014 года командующий Черноморским флотом ВМФ РФ вице-адмирал Александр Витко абсолютно правильно заметил:
Редакции ФАН остается только согласиться с этим комментарием.
Хватит одной ФСБ
Еще до того, как первые два бывших американских «патрульника» прибыли в Одессу, стало известно о намерении Киева получить от США еще четыре «Айленда». Это позволило бы ВМСУ сформировать в Одессе дивизион однотипных мореходных катеров (прообраз того самого «москитного флота»), а не приспособленные для действий в Черном море «Гюрзы» перегнать на Азовское море или на Дунай.
Как мы уже знаем, на текущей неделе посол Украины в США Владимир Ельченко подтвердил: да, согласно имеющимся договоренностям, американцы в 2020 году действительно передадут Украине еще несколько «Айлендов». Пусть не четыре, а три, но передадут!
Хорошо ли для ВМСУ получить 150-тонные б/у «Айленды» вместо 50-тонных «Гюрз» и 55-тонных «Кентавров»? Конечно, хорошо! Однако сразу всплывает несколько «но».
Ориентация ВМСУ на пополнение своего корабельного состава в ближнесрочной перспективе исключительно американскими катерными «подачками» — это очередное подтверждение недееспособности украинского ОПК. К тому же, это свидетельствует о том, что корабельный состав ВМСУ окончательно трансформируется в некий прибрежно-катерный дубликат Морской охраны Государственной пограничной службы Украины — символическое дополнение к двум бригадам морской пехоты, числящимся в составе ВМСУ.
Иными словами, флота у Украины нет и не предвидится. Даже «москитного», потому что ни одна из ракетоносных «Ланей» еще не заложена. Потому что «Нептун» пусть уже и летает, но так до сих пор ни во что не попадает. Потому что у «Нептуна» до сих пор нет работающей активной радиолокационной головки самонаведения. И до тех пор, пока она не появится, ВМСУ способны дать отпор потенциальному супостату исключительно посредством абордажа или артиллерии. Да и то — в прибрежной зоне.
С учетом крайней «ушатанности» флагмана ВМСУ, фрегата «Гетман Сагайдачный», и неработоспособности в морских условиях боевых модулей речных бронекатеров, скорее всего в роли украинской корабельной артиллерии будут выступать те самые 25-мм «Два мимо — три мимо». Вот такая картина вырисовывается, если повнимательнее присмотреться к известию о том, что Украина ожидает еще три американских «Айленда».
Проще говоря, в чрезвычайной ситуации Черноморский флот РФ может с чистой совестью «сидеть дома», а для нейтрализации ВМСУ на Черном море с лихвой хватит сил одной Береговой охраны Пограничной службы ФСБ РФ. Что, собственно, и произошло во время инцидента 25 ноября 2018 года в Керченском проливе.
Напомним, что в распоряжении российских морских пограничников на Черном море имеются пограничные сторожевые корабли с 76-мм корабельными артустановками АК-176М и шестиствольными 30-мм артавтоматами АК-630М, способными разнести те же «Айленды» в щепки на расстоянии, далеко превосходящем дальность действенного огня 2М-3М. Что уж говорить, если в «игру», не дай бог, вступят основные силы ЧФ…
А ведь у России в Крыму имеется еще и мощная авиационная группировка, дополненная береговыми ракетными бригадами, которые «простреливают» Черное море чуть ли не до Стамбула.
В общем, на этом вопрос боевой ценности ВМСУ на Черном море можно считать закрытым — вне зависимости от количества «Айлендов», обещанных американцами украинцам.
«Шо не зъим, то понадкусываю!»
В 2007 году журналистка Юлия Латынина написала в одном из своих произведений фантасмагорическую фразу: «Она металась как стрелка осциллографа». И чем породила широко известный интернет-мем.
5 апреля 1992 года президент Украины Леонид Кравчук подписал указ № 209 «О неотложных мерах по строительству вооруженных сил», предусматривавший создание в составе ВСУ военно-морских сил Украины, которые в их текущем состоянии тоже воспринимаются многими на уровне интернет-мема.
Показательный факт: за вычетом прочего колоссального количества имущества флота, Украина в 1997 году из числящихся к моменту раздела в составе КЧФ 525 боевых кораблей, катеров, судов и плавсредств получила 137. Естественно, не все из них были на ходу или достроены, но, тем не менее, факт есть факт — ВМСУ получили 137 плавединиц.
К концу 2012 года эта армада «ужалась» до 2—3 десятков плавединиц. Все остальное было распродано, сдано в металлолом, проржавело насквозь, утонуло или оказалось просто заброшенным, как недостроенный ракетный крейсер «Адмирал флота Лобов» — систершип знаменитого флагмана КЧФ ракетного крейсера «Москва».
Впрочем, могло ли быть иначе в государстве, создававшим свои военно-морские силы не в рамках четко определенной морской доктрины, а на основе тезиса «Шо б было!» и в соответствии со строчкой анекдота «Шо не зъим, то понадкусываю»?
Именно этот, можно сказать, исходно запрограммированный процесс деградации ВМСУ, а не пресловутая «аннексия Крыма», стал для военно-морских сил Украины настоящей Цусимой, организованной Киевом еще до событий 2014 года исключительно собственными силами и без какого-либо вмешательства «вероятного противника». Именно так корабельный состав ВМСУ из весьма впечатляющей, по крайней мере на бумаге, группировки, располагающей ударным вооружением, «докатился» до совершенного ничтожества, чья боевая мощь исчисляется количеством речных бронекатеров.
Эскадра «брошенок»
Пожалуй, наибольшую ценность из всех застрявших в Севастополе украинских кораблей имеют БДК «Константин Ольшанский», судно управления «Славутич», корветы «Тернополь», «Луцк» и «Хмельницкий», тральщики «Чернигов» и «Черкассы», спасательный буксир «Кременец» и дизель-электрическая подводная лодка «Запорожье».
Когда упоминалась ценность, имелась в виду не только боевая, но и самая натуральная — финансовая. Потому что то же «Запорожье», кроме как на роль музейного экспоната больше ни на что не годное, даже в этом состоянии позволило украинским адмиралам за 17 лет непрерывного ремонта лодки успешно «освоить» не менее 25 млн долларов.
Но вернемся к украинским кораблям в Крыму.
Не все из них были на ходу в 2014 году. Сейчас, на протяжении более трех с половиной лет лишенные регулярного обслуживания, регламентных проворотов механизмов и т.д., все эти корабли не на ходу совершенно точно. Всем им нужна дефектовка, реанимация ГЭУ, ремонт забортной арматуры и электрики, а также много чего еще, не говоря о системах вооружения.
Понятно, что все разом корабли восстановлению не подлежат. Что-то будет украинцами переведено в раздел бесценного ЗИПа, что-то отправится в лом. Но, например, тот же «Ольшанский» ВМСУ придется восстанавливать не только в связи с отчаянной нехваткой десантных кораблей (на весь формируемый украинский корпус морской пехоты — один средний «десантник», способный «поднять» роту), но и исходя из вопроса госпрестижа.
«Ольшанский» имеет водоизмещение 3779 тонн, плюс — сущий кошмар в машинном отделении. Один дизельный двигатель команда БДК успешно запорола еще до мартовских событий 2014 года. А во второй, по слухам, перед спуском флага украинские мотористы со словами «так не доставайся же ты никому» залили цемент… На выходе имеем полностью «обезноженные» почти 4 тысячи тонн корабельного железа, запчасти к которому имеются только… на складах ВМФ России.
