Список великих князей литовских

Потомки Патрикея

Из всех родов, основанных
потомками Патрикея Наримунтовича, до XX века уцелели Хованские, Голицыны и Куракины.

Князья Щенятевы, чей род угас из-за опричнины, были потомками князя Юрия Патрикеевича. Самый известный
представитель этого рода — князь Даниил Щеня, которого считают покорителем
Новгородской республики и победителем князя Острожского в знаменитой битве при
Ведроше 14 июля 1500 года.

Князья Булгаковы вели своё
происхождение от московского боярина, князя Ивана Васильевича Патрикеева по
прозвищу Булгак, дальнего потомка всё того же Юрия Патрикеевича. Последние
представители этого рода умерли в XVI веке бездетными.

Князья Хованские благополучно
пережили Средневековье и стали известными вельможами Российской империи. Своё
происхождение они ведут от внука Патрикея Наримунтовича — Василия Фёдоровича.

Из русской истории нам наиболее
известен князь Иван Андреевич Хованский, ставший предводителем стрелецкого
бунта 1682 года. В 1883 году была издана партитура оперы Модеста Мусоргского
«Хованщина» в редакции Римского-Корсакова.

В настоящий момент род
сохранился, а его последний представитель Аскольд Георгиевич является
кандидатом физико-математических наук, математиком и профессором Независимого
Московского университета.

Князья Куракины — известный
аристократический род, также переживший смутные времена. Его наиболее известный
представитель — дипломат петровской эпохи Борис Иванович, блестяще образованный
царедворец, один из ближайших сподвижников императора.

Из всех Гедиминовичей по линии
Патрикея Наримунтовича наиболее известны князья Голицыны — один из самых
многочисленных княжеских родов в России. Их представители были великолепными
полководцами и дипломатами, придворными служителями и администраторами. Князь
Михаил Голицын также был одним из сподвижников Петра, победителем шведов в
Финляндии во время Северной войны.

[править] Общество

Города

В результате роста обмена сельскохозяйственной продукции и ремесленных изделий, специализации ремесел и расширения производства развивались города и увеличивалось их количество. В XIII—XIV вв. на территории современной Беларуси было около 40 городов. В XV веке черты торгово-ремесленных центров приобрели бывшие крепости, феодальные замки, некоторые хозяйственные дворы. В XVI веке в Беларуси появилось более 200 самобытных поселков городского типа. В середине XVII века в княжестве было 757 городов. Считалось, что в крупных городах проживает 10 и более тысяч жителей, в средних — более 5, в малых — 2-5 тысяч жителей. В местечках проживало от нескольких сотен до 1500 жителей. Города и крупные местечки выполняли следующие функции: экономические — были центрами ремесел и торговли, пунктами сбора товаров, речного судостроения, местами проведения ярмарок, речными портами; административные — были центрами воеводств, уездов, волостей, приходов, феодальных поместий; военные — служили крепостями, местами сбора и сосредоточения армии. По мере того как города превращались в торговые и ремесленные центры, усиливалось их желание выйти из-под юрисдикции администрации великого князя, создать свою собственную систему самоуправления и судебно-административной власти. С конца XIV века в городах, а затем и в некоторых местечках в условиях ожесточенной общественно-политической борьбы горожане потребовали Магдебургского права.

Социальный состав, имущественный и правовой статус городского населения были разными. Городская элита состояла из феодалов, бояр и высшего духовенства. К ней также относились богатые купцы и ремесленники. Самую большую группу горожан составляли ремесленники, организованные в цеха, торговцы, крупные и средние купцы, земледельцы. В городах также жили феодально-зависимые люди, переселенные сюда их хозяевами.

Во время войны середины XVII века большинство городов было разрушено, некоторые полностью сгорели. Особенно пострадали города во время восстания Б. Хмельницкого и войны между Россией и Речью Посполитой в 1654—1667 гг. Учитывая тяжелый урон городам, сейм Речи Посполитой был вынужден в 1660-х годах издать указы, освобождающие их от налогов. В соответствии с этими указами 22 города были освобождены на 4 года от всех налогов в пользу государства, кроме пошлинных сборов.

Во время Северной войны 1700—1721 годов большинство городов было разрушено. Во второй половине XVIII века экономика большинства городов стабилизировалась, и в конце века большинство из них преодолело упадок.

Сословная структура

В Литве преобладали четыре сословные группы — шляхта (знать), духовенство, мещане и крестьяне. Социальные отношения не всегда были мирными. Произошёл ряд гражданских войн по социальному признаку — Восстание Хмельницкого, Крестьянское восстание в Кричевском старостве 1743 года и гражданская война между крупными магнатскими родами в первой четверти XVIII века и т. д.

Самой привилегированной группой была знать, которая возникла в средние века, выделялась своей численностью (около 10 % от общей численности населения) и очень богатыми социальными и политическими правами. Дворянство не платило налогов, но вынуждено было идти на войну в Общее решение (ополчение). Характерным для литовской шляхты был миф о своем происхождении от древних римлян и отождествлении с сарматами. Как сословие, дворянство было дифференцированным — было мелкое, среднее и крупное дворянство или магнаты.

Было четыре типа духовенства: католическое (латинское), униатское (греко-католическое и армяно-католическое), православное и протестантское.

Мещанство как сословие сформировалась в средние века вместе с ростом местечек и городов. Оно занимало среднее положение между высшим сословием — знатью и низшим — крестьянами, или холопами. Мещане расширили свои права, получив Магдебургское право, которое дало им самоуправление. Большое количество городов в княжестве находились в частной собственности, что, однако, не мешало самоуправлению. Основным занятием горожан были ремесла и торговля. Ремесленники и купцы объединялись в цеха, просуществовавшие до конца Великого княжества Литовского.

Крестьяне, или холопы составляли большинство населения княжества. Они несли основную налоговую нагрузку — платили налоги и несли много повинностей. Грамота 1588 года окончательно поработила крестьян, хотя они сохранили свои права и де-юре были свободными людьми. Крестьяне делились на категории — холопы, бобыли, кутники, люди, челядь невольная и т. д.

Крещение Миндовга

Положение Миндовга сделалось критическим. Но в этих трудных обстоятельствах он обнаружил свою находчивость. Как ловкий политик, он постарался разъединить своих врагов. Прежде всего отстали от союза ляхи и вопреки обещанию не приняли никакого участия в войне. Далее, зная соперничество между Рижским архиепископом и Ливонским орденом, Миндовг вошел в тайные сношения с наместником Тевтонского гроссмейстера, или магистром Ливонского ордена, Андреем фон Стирландом, задарил его золотом, серебром, конями и пр.; обещал прислать еще более, если тот убьет или прогонит Товтивила. Магистр велел сказать, что для Миндовга существует одно средство избавиться от беды: это принять католическую религию. Литовский князь изъявил к тому готовность и пригласил Андрея к себе на свидание. Последний приехал в сопровождении многих орденских братьев. Князь принял гостей с большим почетом и угощал их весьма усердно. Тут был заключен мир с орденом, причем Миндовг не только дал обещание креститься, но и уступить ордену некоторые земли; а магистр посулил выхлопотать у папы для него королевскую корону. Посол от Ливонского ордена отправился в Рим вместе с литовским послом и привез ответные грамоты, в которых папа выражал свое удовольствие. Иннокентий IV принял Миндовга под покровительство св. Петра и поручил епископу Кульмскому исполнить обряд крещения и коронования. Магистр вновь отправился к Миндовгу, сопровождаемый блестящею рыцарскою свитою, а также и епископ Кульмский со священниками. В стольном городе Черной Руси, Новгородке, Миндовг и его жена Марта были торжественно окрещены; часть литовской дружины по примеру своего князя также приняла крещение. Затем епископ Кульмский венчал Литовского князя королевскою короною. Это происходило в 1251 году.

Таким образом, объединитель Литвы не только избавился от опасности со стороны немцев, но благодаря покровительству папы получил от них помощь против своих остальных врагов. Он щедро вознаградил своих союзников грамотами, в силу которых уступил ордену разные округи Литвы и Жмуди; но, кажется, он дарил немцам те земли, которые в сущности не только ему не принадлежали, а, напротив, были с ним во вражде.

Убийство Миндовга

Истреблением и изгнанием удельных литовских князей Миндовг уже явно стремился к единовластию и самодержавию; даже близкие его родственники постоянно дрожали за свою безопасность и с нетерпением желали от него избавиться. Миндовг сам накликал на себя гибель следующим неосторожным поступком. У него умерла жена, и он послал звать на похоронные обряды ее сестру, бывшую за Довмонтом, удельным князем Нальщанским. Когда та приехала, великий князь насильно удержал ее, объявив, будто покойная завещала ему взять ее сестру себе в жены, так как она будет ласковее до ее детей, чем какая-нибудь другая женщина. Князь Довмонт горячо вознегодовал на такое оскорбление, но до времени затаил свою жажду мести. Тайно он вступил в заговор с племянником Миндовга Тройнатом, или Тренятою, как его называет Волынская летопись; последний княжил на Жмуди. К этому заговору, по-видимому, приступил и другой племянник, Товтивил Полоцкий. В следующем 1263 году Миндовг послал свое войско за Днепр на Романа Брянского, с которым у него были споры за некоторые Полоцкие и Смоленские земли. В походе должен был участвовать и Довмонт Нальщанский. Но он вдруг объявил другим вождям, что гадатели не велят ему идти; воротился с похода; с дружиной своей и другими заговорщиками внезапно напал на жилище Миндовга и убил его вместе с двумя его младшими сыновьями. Старший сын убитого инок Войшелк, получив известие о сем и опасаясь той же участи, убежал из своего монастыря в Пинск. Поход литовского войска за Днепр оказался неудачен. Роман Брянский в то время праздновал свадьбу самой любимой из своих дочерей, Ольги, с племянником Даниила Романовича, сыном Василька Владимиром. Услыхав о вторжении неприятеля, храбрый Роман выступил навстречу врагам, победил их и, воротясь со славою, докончил брачное празднество.

Профессура и “геноцид балтов” VI-XIII вв.

Краткие комментарии профессоров (антропологов, археологов, историков и лингвистов)
к забавному тезису о “вытеснении литовцев белорусами” в V-XIII веках с территории Беларуси.

Живет и кочует по публикациям забавный тезис: “Раньше литовцы жили почти до Припяти, а потом с Полесья пришли славяне и вытеснили их за Вилейку”.

Учитывая площадь РБ (целиком лежащей в ареале балтских гидронимов — названий водоемов), геноцид “литовцев” был в 20 раз масштабнее истребления индейцев на Ямайке (площади как 200/10 тыс.км2).
А Полесье до XVI в. на картах изображали морем Геродота.

А если опрерировать терминами архелогии и этнографии, тезис выглядит еще забавнее.

Для начала — о каком времени идет речь?

До V в.н.э. — “культура штрихованной керамики”. Соответсвтуют термины “анты”, “венеды”, “будины” “невры”, “андрофаги” и т.п.

В IV-VI в.н.э. — “банцеровская (тушемлинская) культура”. Соответсвуют термины “кривичи”, “дреговичи” и т.д.

“Конечная стадия пшеворской и черняховской культур по времени соответствует крушению Римской империи и началу «великого переселения народов».
…Миграция в основном затронула зарождающееся княжеско-дружинное сословие. Таким образом, славянские
культуры V—VII вв. следует рассматривать не как прямое генетическое развитие пшеворской и черняховской культур,
а как эволюцию культуры населения.”

Седов В.В. “Проблема этногенеза славян в археологической литературе 1979-1985 гг.”

* Для справки — “прото-славянская страна” Ойум (Черняховская культура), лежавшая от Черного моря до Полесья, основана в результате миграции германских готов
в ирано-язычную Скифию. Гуды (gudai), от искаженного готы (Gothi, Gutans, Gytos) — в Летуве архаичное название беларусов.

Черняховская культура IV в.

Штрихованная керамика IV в.н.э.

Банцеровская культура V-VI в.н.э.

Кривичи и курганы V-VI в.н.э.

“Вычленить в составе населения банцеровской (тушемлинской) культуры местный балтский и пришлый славянский этнические компоненты не представляется возможным.
По всей вероятности, в ареале этой культуры сформировался культурный славяно-балтский симбиоз с общим домостроительством, керамическим материалом
и погребальной обрядностью. Можно полагать, что время тушемлинской культуры было начальным этапом славянизации местного населения.”

Седов В. В. “Славяне. Историко-археологическое исследование”

Антропологи считают, что автохтонное население в пределах РБ осталось постоянным в пределах 100-140 поколний (2000-3000 лет).
В советской антропологии существовал такой очень нейтральный термин — “валдайско-верхнедвинский антропологический комплекс”, практически совпадающий с
картой М. Довнар-Запольского.

* Для справки — термину “славянизированные литовцы” уже более ста лет. И да, в XIX-XX вв. пошел обратный процесс — и “Козловские” стали “Kazlauskas” (самая распространенная фамилия в Летуве).

Антропология и этнография РБ

“Валдайско-верхнедвинский комплекс”

Границы белорусского этноса

Литовцы и белорусы, 1906

“Важнейшие этнографические признаки славянских культур V—VII вв.— лепная керамика, погребальный обряд и домостроительство…
Жизнь на городищах раннего железного века полностью затухает, все население теперь концентрируется на открытых поселениях,
возникают убежища с мощными фортификационными сооружениями.”
(с) В.В. Седов.

Т. е. “славянство” — это переход из землянки в подобие городов и развитые ремесла.
Вероятно, к IX-X веку — началу формирования Полоцкого княжества
на “пути из варяг в греки”, — сложился общий язык-“койне”.
Про миграцию, сравнимую с походом венгров с Урала на Дунай,
речь не идет.

“Принятие славянства” и вытеснение местных диалектов общим языком-койне могло растянуться на столетия.
Еще в XVI в. Герберштейн в “Записках о Московии” описывал современных ему самогитов (не принявших “славянства”) так —

“Самогиты носят плохую одежду… Жизнь свою проводят они в низких и притом очень длинных хижинах… У них в обычае держать скот, без всякой перегородки,
под той же кровлей, под которой живут сами… Землю взрывают они не железом, а деревом.”

Литвины (кто бы они ни были в родо-племенном отношении) строили свое общество вокруг городов, использовали общий “славянский” язык и называли своего управляющего
в Самогитии “starosta”.

Т.о. “славяне” и “древние племена” — это немного из разных категорий понятия.
И претензии нашего северного соседа на все “дославянское наследие” слегка преувеличены и немного беспочвенны.

Наследные великие князья литовские до 1572 года

Годы правления	Портрет	Русское	Литовское	Польское	Белорусское
ок. —		Миндовг	Mindaugas (Ми́ндаугас)	Mendog	Міндо́ўг
—		Тро́йнат	Treniota (Трянёта)	Treniota	Траня́та
—		Во́йшелк (Во́йшелг)	Vaišelga (Ва́йшвилкас, Ва́йшялга)	Wojsiełk	Во́йшалк
—		Шварн	Švarnas (Шва́рнас)	Szwarno	Шварн Даниилович
—		Тро́йден	Traidenis (Трайдя́нис)	Trojden	Тра́йдзень (Тро́йдзень)
—		Довмо́нт	Daumantas (Дау́мантас)	Dowmunt	Даўмо́нт
—		Будики́д	Butigeidis (Бутигя́йдис)	Butygejd	Будзікі́д
—		Пукуве́р Будиви́д	Butvydas (Пуку́вярас Бу́твидас)	Pukuwer	Будзіві́д
—		Ви́тень	Vytenis (Витя́нис)	Witenes	Ві́цень
—		Гедими́н	Gediminas (Гядими́нас)	Giedymin	Гедзімі́н (Ґедымі́н)
—		Евну́тий (Явну́т)	Jaunutis (Яуну́тис)	Jawnut	Яўну́т
—		Ольгерд	Algirdas (А́льгирдас)	Olgierd	Альге́рд
——		Яга́йло	Jogaila (Йога́йла)	Władysław II Jagiełło	Яга́йла
—		Ке́йстут	Kęstutis (Кясту́тис)	Kiejstut	Кейсту́т
—		Ви́товт	Vytautas (Ви́таутас)	Witold	Ві́таўт
—		Свидрига́йло	Švitrigaila (Швитрига́йла)	Świdrygiełło	Свідрыга́йла
—		Сигизму́нд Ке́йстутович (Жигимо́нт)	Žygimantas Kęstutaitis (Жиги́мантас Кястута́йтис)	Zygmunt Kiejstutowicz	Жыгімо́нт Кейсту́тавіч
—		Казими́р Ягелло́н	Kazimieras Jogailaitis (Кази́мерас Йогайла́йтис)	Kazimierz Jagiellończyk	Казімі́р Ягело́нчык
—		Алекса́ндр Ягелло́н	Aleksandras (Алякса́ндрас)	Aleksander Jagiellończyk	Алякса́ндр Ягело́нчык
—		Сигизму́нд Ста́рый	Žygimantas Senasis (Жиги́мантас Сяна́сис)	Zygmunt Stary	Жыгімо́нт Стары́
—		Сигизму́нд Авгу́ст	Žygimantas Augustas (Жиги́мантас Аугустас)	Zygmunt August	Жыгімо́нт А́ўгуст

Князь Миндовг

В это время на литовско-русской украйне является замечательный человек, положивший начало политическому объединению Литвы и соседней с нею Руси. То был Миндовг, в значительной степени обладавший теми политическими качествами, которыми обыкновенно отличаются основатели государственной силы.

Легенды и генеалогические измышления позднейших книжников затемнили историю о первоначальном возвышении Миндовга и его семьи над всеми другими владельческими литовскими родами. Мы находим его уже во главе сильного литовско-русского княжества, обнимавшего Литовскую область на р. Вилии с стольным градом Керновым и Черную Русь с ее средоточием – Новгородком. Он ловко пользуется силами своих русских областей, чтобы расширить свое владычество в собственной Литве, т.е. приводит в зависимость мелких литовских князьков; в свою очередь силы литовские употреблялись им на то, чтобы подчинять соседние русские волости, особенно Кривскую землю. В стольном Полоцке является князем его племянник и подручник Товтивил. Смутное время, наступившее после Батыева нашествия, конечно, немало способствовало его успехам; тем не менее требовалось много находчивости и уменья пользоваться обстоятельствами, чтобы создать новое государство посреди многочисленных литовских владетелей, бесспорно, не желавших потерять свою самостоятельность, и посреди сильных враждебных соседей, каковы два немецких ордена, князья Мазовецкие и особенно Галицко-Волынские. Миндовг понимал главную опасность, грозившую ему со стороны такого соседа, как Даниил Романович, и потому старался жить в дружбе с последним и даже посылал ему иногда на помощь свое войско. Даниил и Василько, как только оправились после татарского погрома, деятельно обратили свое оружие против некоторых соседних литовских племен, которые набегами своими беспокоили их владения. Одновременно с победоносною борьбою против ятвягов, они, в особенности Василько, не раз наносили поражение разным литовским шайкам. Братья, как видно, зорко следили за положением дел на своих северных пределах и до некоторой степени понимали возникавшую с этой стороны опасность для Волынской Руси. Даниил не преминул воспользоваться первым удобным случаем вмешаться в дела литовские и полоцкие, чтобы отнять у Миндовга Принеманскую, или Черную, Русь и вообще разрушить созданную им государственную силу.

Не только многие княжеские роды в Литве из личных видов пытались мешать объединительным стремлениям Миндовга, но и в собственном своем роде он находил князей, не желавших безусловно подчиняться его воле; а потому со свойственною ему жестокостью и неразборчивостью принялся истреблять их всеми возможными средствами. Однажды Миндовг послал воевать Смоленскую землю брата своего Выкинта и двух племянников, Едивида и Товтивила. Последний княжил в Полоцке, а первые двое, по-видимому, были князьями на Жмуди. «Пусть кто что завоюет, тот и возьмет себе», – сказал Миндовг; а в то же время послал с ними двоих воинов с приказанием при удобном случае убить этих родственников. Но родственники проведали об умысле и бежали во Владимир под защиту Даниила и Василька; Даниил был женат (во втором браке) на сестре Товтивила и Едивида. Он не только оказал им Покровительство, но и поспешил воспользоваться ими, чтобы нанести решительный удар могуществу Миндовга. Братья Романовичи попытались составить против него большой союз, в который должны были войти не только почти все его соседи, но и часть Литвы. Они в изобилии снабдили Выкинта серебром и отправили его поднимать на Миндовга ятвягов и Жмудь. В то же время Даниилово посольство отправилось в Ригу склонять к союзу с Выкинтом ливонских немцев, с которыми Галицкий король находился в дружеских сношениях. Немцы, имевшие прежде войну с Жмудским князем, велели сказать Даниилу: «Многих наших братьев погубил Выкинт, но ради тебя заключаем с ним союз». Они понимали, конечно, что Миндовг, успевший уже показать свою силу в войне с орденом, гораздо опаснее Выкинта, и обещали свою помощь. Еще прежде Даниил и Василько послали звать своих союзников, польских князей, и велели им сказать: “Время вооружиться христианам на поганых; благо они сами воюют между собою“. Ляхи также обещали приступить к союзу. Даниил и Василько начали военные действия и побрали некоторые города Черной Руси. Товтивил явился в Риге и там принял католическую веру, дабы войти в тесный союз с немцами. Немцы также начали военные действия против Миндовга. Между тем Выкинт поднял часть ятвягов и жмуди.

Миф 5. Москва ни с того ни с сего стала нападать на исконно литовские земли

На закуску — особо трогательный пример готтентотской морали. Напомню, этодобро — когда я угнал у соседа корову, а зло — если сосед у меня».

Некоторые особо ярые патриоты ВКЛ страшно обижаются на Москву. Дескать, она агрессивно покушалась на исконно литовские земли, они же белорусские. Фу такими быть. Доля здравого в этих претензиях, признаю, имеется. Великие князья Московские, а затем цари всея Руси, претендовали на земли ВКЛ, которые никогда в состав именно их владений не входили.

Вот только какое отношение имели, скажем, Киев или Смоленск к литовской языческой династии Гедиминовичей? Да и Полоцк с Гродно, если копнуть чуть дальше? С какого перепуга исконно литовским или хотя бы литвинским стал Смоленск, взятый на меч Витовтом в 1404 году не с первой попытки? И затем учинивший крупнейшее городское восстание в истории ВКЛ?

Все эти старые русские земли, некогда находившиеся во владении бесчисленных ветвей Рюриковичей, Гедиминовичи покорили. Коговзяли на меч», кого удобным браком, кого по доброму взаимовыгодному или не очень соглашению. Кого, как Киев, и вовсе натурально спасли от злых татаровей.

Когда государственной религией ВКЛ стал католицизм — на дыбы встали и Рюриковичи, и православные Гедиминовичи. Весь восток и юг державы, все русские земли, кроме успевших войти в ядро государства, пошли за Свидригайло и сражались в тяжелейшей гражданской войне. А потерпев поражение, принялись смотреть на единоверный восток и то и делоотъезжать» вместе с землямив Москву».

Литва расширялась, пока была сильна, и имела на это полное право. Ольгерд трижды водил литовские полки к Москве. А затем она стала слаба. Зато Москва, в конце правления Витовта успевшая даже признать литовскую гегемонию, возвысилась и окрепла.

И имела полное право на это — точно так же, как Гедиминовичи ранее. Ведь времена стояли наглухо феодальные. Есть формальный повод и силы — значит, у соседей проблемы, и вопросов ни у кого не возникнет. Дело житейское, все так делают.

Тем более, чтохраня старину» там, где не надо, Ягеллоны принялись дискриминировать собственную православную аристократию, отодвинув её от высших должностей и рычагов власти — пока не примутединственно правильную веру». И тем самым дали Москве повод объявить русскую Реконкисту.

Ничего личного, просто в семье народов времён развитого феодализма слабеть, отставать и раскалывать собственные элиты категорически противопоказано.

Как, впрочем, и в любые другие времена.

***

В данной статье я коротко
рассказал обо всех княжеских родах Гедиминовичей, обосновавшихся в Московском
княжестве.

Несмотря на то что их судьба
сложилась по-разному, ни один род не оказался в забвении. Перебравшись в
Москву, Гедиминовичи стали частью вышей аристократии.

Служба московским государям
представителей династии говорит о том, что сущностного антагонизма между Московским
княжеством и ВКЛ не было.

Служба Гедиминовичей — это
опровержение современного мифа белорусских и украинских националистов о том,
что Москва была дикой ордой, чуждой Руси.

Безусловно, большая часть
Гедиминовичей осталась на территории ВКЛ, наиболее известные роды по этой линии
— Чарторыйские, Сангушки и Вишневецкие.

Таким образом, Гедимин оказался
чрезвычайно плодовитым. В настоящий момент его сохранившиеся потомки считают
себя преимущественно русскими и поляками.

Род Гедиминовичей сыграл огромную
роль в истории России. То, что интеллектуальная элита России была сформирована
из представителей самых разных народов, говорит о многообразии русской культуры
и государственности, её глубоких исторических корнях.

Битва при Синих Водах

Монгольский воин

Основные военные действия кампании 1362 г. разыгрались в Подолии (земли южнее Киева от правого берега Днепра до Южного Буга). Этот малообитаемый район был частью Дикого поля, здесь господствовали татары, а власть находилась в руках трёх татарских ханов, которых русская летопись называет «отчичи» и «дедичи» Подольской земли. В 1362 г. у Синих Вод (приток Южного Буга) произошла решающая битва, которую возглавил лично Ольгерд. Три крупных ордынских отряда не выдержали фронтального удара литовских и русских воинов и бежали, бросив обоз и лагерь. Битва у Синих Вод, которую украинский историк Ф. М. Шабульдо справедливо назвал «прологом к Донскому побоищу», способствовала разгрому улусов Орды, господствовавших над обширной степной территорией Северного Причерноморья, освобождению подвластного им населения.

Ольгерд отдал Подолию в управление сыновьям своего брата Кориата: Юрию, Александру, Константину и Фёдору. Литовско-Русская держава являлась федерацией земель, местные правители, коими и стали Кориатовичи, подчинялись воле великого князя, но имели значительную автономию. С Кориатовичами связано начало возрождения Подолии. Они населили свои владения вольными переселенцами и пленниками и построили много замков и городов.

Последствия победы у Синих Вод оказались куда более значимыми, чем освобождение Подолии. Не имея возможности ответить на поражение у Синих Вод, Орда фактически отказалась от своей власти над всей Южной Русью. В результате почти вся будущая Украина освободилась от ордынского ига и была включена в состав Великого княжества Литовского и Русского. В 60—70-х гг. XIV в. власть Ольгерда распространилась на всю Черниговскую и Новгород-Северскую землю. Держава Ольгерда явно усилила свои претензии на роль главного центра собирания русских земель. Восемь из двенадцати независимых русских земель, образовавшихся после распада единой Древней Руси, оказались теперь под властью Гедиминовичей.

[править] Источники

1. R. Bideleux. A History of Eastern Europe: Crisis and Change. Routledge, 1998. стар.122
2. Rowell, Lithuania Ascending, стар.289.
3. Z. Kiaupa. «Algirdas ir LDK rytų politika.» Gimtoji istorija 2: Nuo 7 iki 12 klasės (Lietuvos istorijos vadovėlis). CD. (2003). Elektroninės leidybos namai: Vilnius.
4. N. Davies. Europe: A History. Оксфард, 1996, стар.392.
5. ↑ ВЕЛИ́КОЕ КНЯ́ЖЕСТВО ЛИТО́ВСКОЕ
6. МИНДО́ВГ
7. Дэвис, Норман (1939—).История Европы : / Норман Дэвис. — Москва : АСТ : Транзиткнига, 2004. — 943 с., л. ил. ; 23 см. Библиография

   с. 849—870. — Индикаторы изменений, географические: б. 879—943. — 5000 экз. ISBN 5-17-024749-4 (АСТ в переплете). — ISBN 5-9578-1011-8 (Транзиткнига).

8. http://student.belreferatov.net/lib/bh/044/044003.shtml
9. http://web.archive.org/20030724084421/albaruthenia.by.ru/vkl.htm
10. Грицкевич, А. П. Частновладельческие города Белорусии в XVI—XVIII вв.: (социально-экономическое исследование истории городов) / А. П. Грицкевич; АН БССР, Ин-т истории. — Мн.: Наука и техника, 1975. — 248 с., 1 л. карт. — С. 64.

Возврат Миндовга к язычеству

Тогда Миндовг решился выступить открыто. И прежде он был христианином только по имени, втайне же продолжал приносить жертвы старым богам и соблюдать все прежние суеверия, а теперь отрекся от христианства и явно воротился к язычеству, вопреки просьбам своей жены. И в этом случае он действовал как политик, ибо видел упорство, с которым литовцы держались старой религии, а также их нелюбовь к нему за принятие христианства. Миндовг сам пошел на помощь восставшим пруссам; а другое войско послал на польских князей, которые находились тогда в союзе с немцами против литовских и прусских язычников. Это войско сильно опустошило Мазовию и вывело оттуда множество пленных; в числе их находился и Конрад, сын мазовецкого князя Семовита, который погиб в этой войне. Между тем и немецкий орден потерпел еще несколько поражений от Миндовга. После одной большой победы литвины и пруссы в благодарность за нее решили принести человеческую жертву своим богам; бросили жребий между пленными, и он упал на одного рыцаря, который и был сожжен живым на коне в полном вооружении. Таким образом Литва, собравшаяся вокруг Миндовга как своего великого князя, не только освободила от немецкой зависимости Жмудь, некоторые части Куронии и Пруссии, но и потрясла самое владычество соединенного Прусско-Ливонского ордена. Только неудачный поход Миндовга в Ливонию, когда новгородцы, вопреки условию, не пришли к нему вовремя на помощь, и внезапная его смерть избавили немцев от дальнейшей опасности; а наступившие затем неустройства в литовско-русских землях дали им время оправиться и упрочить свое владычество.