Не дождались «значительных лиц»
Утро 3 сентября выдалось тревожное: сегодня что-то должно произойти, не могут же сидеть в душном спортзале более тысячи человек, Тревога читалась и на лицах людей, но они остерегались накаркать беду!
В 11 часов дня зрительный зал Дворца культуры был переполнен людьми. Второй раз почти за трое суток вышел к народу президент Дзасохов. Меня с диктофоном в руке не пустили, сказали, что журналистам нельзя. Вернулся в толпу, засунул диктофон в носок и снова пошел к входной двери. Милиционер обыскал меня, ничего не обнаружил и впустил. Дзасохов уже выступал.
Я забрался на балкон и включил диктофон. Записал все, что он говорил. Заметно было, что он очень устал и подавлен, но старался держаться, как обычно, уверенно. Еще раз сказал, что террористы требуют его, Зязикова, Аслаханова и Рошаля, но кроме него и Рошаля никого нет. Зязикова и Аслаханова не могут найти. Рошаль пытался пройти, но его не пускают, если, мол, сделаешь еще шаг, мы тебя расстреляем. Сказал и о том, что он тоже один намеревался идти в школу, но ему пригрозили арестом. Основной смысл его выступления сводился к тому, что штурма школы не будет, он не планируется. И самое главное, что переговоры с террористами «интенсифицируются» и в них «задействованы новые значительные лица». Ближе к двенадцати часам президент заторопился. Сказал, что ему срочно надо идти в штаб, его ждут.
Как потом выяснилось, этими «новыми значительными лицами» были Масхадов и Закаев. И Дзасохов спешил на телефонные переговоры с Закаевым, назначенные на двенадцать часов дня.
Нельзя отрицать того, что президент республики пытался разрядить обстановку. Он даже дозвонился по телефону эмиссару Масхадова в Лондоне — Закаеву. Просил помочь. Тот пообещал. Но, видимо, президент республики — это на самом деле не президент. Не полновластный хозяин народа, который его избрал, не хозяин территории, на которой проживает этот народ: над маленьким президентом стоит большой Президент, который все решит за него.
И не зря, сменив Дзасохова, Таймураз Мамсуров ликвидировал институт президентства в Северной Осетии. Высокое звание, но почти никаких полномочий перед центральной властью. Это доказал Беслан…
Буквально через час как ушел из Дворца культуры Дзасохов, заверив людей, что никакого штурма не будет, в спортзале один за другим раздались два мощных взрыва…
Я зашел в редакцию, чтобы поделиться с сотрудниками информацией о выступлении Дзасохова. Услышав первый взрыв, рванул к выходу, но металлическая дверь оказалась заперта на ключ. Буквально через несколько секунд прогремел второй взрыв. Застрекотали автоматы, застучали пулеметы. Требую открыть дверь и выпустить меня.
— Куда ты? Во дворе пули свистят! — пытается удержать меня редактор Эльза Баскаева.
Путь мне перегородили другие сотрудницы. Понял, что меня не выпустят, и решил пойти на хитрость. Сослался на малую нужду. Только тогда мне открыли дверь и я побежал в сторону школы. Через рацию одного из военных, находивших у здания администрации, слышу команду: «Прекратить стрельбу!
Прекратить стрельбу!» Слышен и ответ, «Мы не стреляем! Не знаем, кто стреляет…» Разноголосица автоматных и пулеметных очередей не превращается.
Спортзал
Толпа прорвала тройное оцепление, и раненых заложников начали выносить уже через Школьный переулок, который интенсивно простреливался террористами
Пули свистели над головами, но на них мало кто обращал внимание. Вдруг кто-то как закричит:
— Спортзал горит!.. Звоните в пожарную!..
Над спортзалом поднялся столб густого дыма, вершина которого на наших глазах превратилась в грибообразную черную массу. Несколько человек побежали звонить в пожарную часть. Первая пожарная машина появляется примерно через час-полтора. Она заехала во двор школы и минут через пять-семь вернулась обратно, подкатила к ближайшему пожарному гидранту на улице Октябрьской. Заправилась водой, но мотор заглох. Попытки водителя завести его оказались безуспешны. Большой толпой мы облепили машину, стали раскачивать, но двигатель не подавал никаких признаков жизни.
К тому времени на заправку подъехала другая машина, но не могла подступиться к гидранту – мешала первая. Пришлось откатить ее в сторону профтехучилища, чтобы дать возможность заправиться второй машине.
Кто-то из командиров пожарных догадывается дать команду раскатать рукава, чтобы непосредственно подвести воду от гидранта к школе. Десятка полтора-два добровольцев бросаются помогать огнеборцам. Никак не удается соединить рукава около дома в начале Школьного переулка – давлением воды выбивает соединительные фланцы. Перекрыли гидрант и только после этого собрали рукава. К спортзалу была подана вода.
К тому времени появились и «скорые», и носилки. Подогнали со всей республики, а также из Кабардино-Балкарии и Ставропольского края. Через Школьный переулок во двор школы то и дело заезжали и «скорые», и пожарные машины, временами мешая друг другу.
В этой суматохе случайно встречаюсь с одним из своих вчерашних гостей — московским фотокорреспондентом Пашей Кассиным. Где-то в половине четвертого мы с ним проникаем через какие-то огороды в уже переполненный людьми двор школы. Время от времени из чердачных помещений раздаются автоматные очереди. Люди инстинктивно приседают. Видимо, оставшиеся в живых террористы экономят патроны и открывают стрельбу только по военным. С восточной, невидимой со школьного двора стороны, периодически ухает какое-то тяжелое орудие. Подумалось: «Наверное, танк…» Из школы все выносят и выносят носилки с заложниками…
Матери Беслана
В Беслане были ранены более 800 заложников и жителей, а также сотрудников спецназа ФСБ, милиции и военнослужащих.
В первые же годы после трагедии появилась организация «Матери Беслана», её возглавила Сусанна Дудиева, потерявшая в школе №1 сына Заура. Её дочь Залина получила ранение. «Матери Беслана» требовали независимого расследования всех событий, а также решили добиваться выделения помощи жертвам и их родственникам. Спустя недолгое время организация раскололась. Теперь наряду с ней действует и «Голос Беслана». О причинах раскола написано немало, официальная версия — сказалось посещение Дудиевой и другими матерями сеанса «экстрасенса» Григория Грабового. Многие говорят о том, что «Матерей» на самом деле расколола политизация.
Также по теме
Выжившая при теракте в Беслане: В своей жизни один раз я уже умирала
Беслан продолжает вспоминать жертв трагедии, которая произошла десять лет назад в школе №1. Теперь начало сентября в этом городе – дни…
Во время съёмок нас останавливает на улице Росгвардия.
«Сусанна Петровна в курсе, что вы тут снимаете?» — «В курсе, в курсе…»
Дудиева сейчас работает во Владикавказе в ГБУ «Центр «Моя семья», где помогают детям, оказавшимся в сложных жизненных ситуациях и оставшимся без попечения родителей. На входе нас оглушает детский визг.
«Это мои внуки», — улыбается статная Дудиева.
Она, кажется, в курсе того, как сложилась жизнь каждого бывшего заложника и каждой семьи. Со многими она созванивается при нас, рассказывает, у кого родились дети, кто поступил в институт, кто куда переехал. Например, Михаил Мкртычан так и не получил российское гражданство. Когда он попал в заложники, ему было десять лет, его 11-летняя сестра Сатеник навсегда осталась в школе. А гражданство — это тоже право на компенсации, квартиру, помощь.
Более того, специально для наших федеральных ведомств поясню. Жители Беслана — это действительно очень сильные и гордые люди. Раз получив отказ, они просто не будут снова обращаться за квотами на то же лечение за рубежом. Государство должно само их найти, само им помочь. Частные жертвователи должны сами о них вспомнить. А пока что они забыты.
- Марина Дучко скрывает от маленькой племянницы, что пострадала в теракте; говорит, что попала в аварию
- RT
Марина Дучко живёт в частном секторе. Её мама разводит розы, сама Марина увлеклась фиалками. Русые волосы, искренняя улыбка. Пока мы говорим, её племянница играет с чёрным котёнком, несмотря на окрики «Затискаешь!».
Мы заезжаем во двор её дома. Ни о какой современной коляске речи не идёт, какую нашли — такую и выдали. Марина недавно была на реабилитации в российском пансионате, но квот на серьёзное обследование ей не дождаться.
Если честно, за всю мою журналистскую карьеру самым светлым человеком из встреченных стала именно Марина Дучко.
Наталья Сатцаева говорит с нами в учреждении для инвалидов «Забота». Она тоже колясочница. Наталья была в школе вместе с детьми.
- Наталья Сатцаева говорит, что её готовы взять на лечение клиники Германии или Израиля, но на это нет денег
- RT
Она сама попросилась в «Заботу», потому что её дочки сейчас отдыхают, а Наталья не может сама даже выбраться из дома: он не приспособлен для неё. Когда-то Международный Красный Крест передал женщине складной пандус, но сама она установить его не может физически.
У Натальи Сатцаевой тоже русые волосы и светло-голубые глаза. Она также говорит о том, что жертвы забыты, о том, что её готовы взять на лечение клиники Германии или Израиля. Женщина хотела бы, чтобы хотя бы немного заработала нога. Чтобы просто однажды самостоятельно выйти на улицу. Но эти мечты стоят больших денег. А их нет. Лет десять назад ей отказали в квоте. После этого гордая Наталья и её семья квот просить не стали.
Прививка от терроризма
Заходим в спортзал — свидетель трёхдневного ада на земле. Мне шёпотом говорят, что на месте гибели каждого спецназовца хотят установить ещё памятные знаки с описанием подвига, чтобы ещё раз проявить уважение к погибшим героям Беслана. А ещё «Матери Беслана» будут проводить тут лекции по профилактике терроризма. Впрочем, одного взгляда на кирпичный спортзал с бесчисленными портретами малышей и взрослых на стенах, с бутылками воды, мягкими игрушками в оконных проёмах и зияющими дырами в стенах и в полу достаточно, чтобы почувствовать, как прививку от терроризма тебе вкалывают прямо в вену.
Также по теме
Путин поручил оказать допподдержку пострадавшим при теракте в Беслане
Президент России Владимир Путин поручил принять дополнительные меры поддержки жителей Беслана, пострадавших в результате теракта 2004…
Иногда они начинают вспоминать: «Я вот там сидела. Нас взрывом потом отбросило, а потом мы побежали». Вспоминают своих детей: то пересказывая истории из их жизни, то вспоминая любимые платьица, причёски, заколочки, разбитые коленки, первые машинки, а то рассказывая, как опознавали детей. В морге. Как до последнего надеялись, что «опознали девочку с белым бантиком, а у моей уже стрижка была». Как узнавали родных по кусочку ботинка, по носочку. И снова и снова повторяя: «Дети наши горели заживо». Иногда матери переходят на осетинский, но переводчик тут не нужен. Нужно просто обнять, взять за руку. И снова печальные карие глаза и печальные синие.
На прощание нам предлагают взять на память по мягкой игрушке.
«Я всегда, когда сюда дети приходят, говорю: не бойтесь, возьмите игрушку отсюда. Они ведь годами тут лежат, мы их стираем, и больно выкидывать. Это ведь люди несут от чистого сердца, а игрушкам надо, чтобы в них играли. Чтобы дети в них играли», — говорит высокая и очень красивая Рита Сидакова. Её Алла тоже погибла тут, в спортзале. И Рита часто сюда приходит побыть с ней.
Снова спортзал
Мы снова у спортзала бывшей школы №1. Мы встречаемся тут с Аидой Сидаковой. Её фотографии некогда облетели весь мир: фотограф Дмитрий Беляков заснял девочку, выброшенную взрывами из спортзала и полезшую обратно. Искать маму. И мама, и Аида остались живы.
Сейчас Аида учится на стоматолога. Девушка улыбается белозубой улыбкой и говорит, что не боится даже ставить наркоз. Только когда мы подходим к спортзалу, улыбка гаснет и осетинская красавица начинает запинаться.
Жизнерадостная девушка окончила новую школу №1 имени Героев спецназа ЦСН ФСБ в Беслане. Вот она, в пяти минутах от той самой бывшей школы, через рельсы.
- Мемориал на месте бывшей школы №1 Беслана
- RT
Аиде надо помочь окончить ординатуру, дать место в общежитии. Москва, Екатеринбург — где угодно.
В разговорах с бывшими заложниками всё время звучит это: «Передайте нашу благодарность. Скажите спасибо». Кстати, не раз и не два мы услышали благодарность Кабардино-Балкарии: именно их врачи, их милиция примчались в Беслан помогать соседям.
Доктор Алан Адырхаев не устаёт благодарить соседей. Он уже много лет работает с «Матерями Беслана». Он похоронил жену, она была все дни в спортзале с девочками Эмилией и Миланой. Девочки улыбаются нам. Они высокие, тонкие, темноволосые и тоже запредельно красивые. Одна выучилась на экономиста, вторая пошла учиться на архитектора, любит рисовать. Вот новый рисунок: женщина-ангел, закрывающая собой детей на фоне горящего здания. Это Беслан, конечно же…
Также по теме
Главред RT вспоминает Беслан
«RT на русском» публикует авторские статьи журналистов и общественных деятелей в рубрике «Личное мнение». Главный редактор RT…
Пока мы едим на кухне у Адырхаевых потрясающие осетинские пироги, снова и снова звучит: нужны квоты, нужна психоневрологическая служба, в идеале — анонимная…
Наши съёмки подходят к концу. Перед отъездом снова заглядываем в «Город ангелов» — и к школе.
Сидим на лавочке и смотрим на спортзал, а на самом деле — в пустоту. Вдруг — детский крик. Много детских криков. Во двор бывшей школы №1 влетает детвора, им всем лет пять-шесть. Начинают возиться со шлангом на газоне. Включили. Они из него пьют, начинают гоняться друг за другом и плескаться. Мы, грустные и очень взрослые, улыбаемся.
Пока я наблюдаю за детьми, пишу знакомым чиновникам про льготы, компенсации, про помощь с образованием и лечением бывшим заложникам. Получаю предсказуемо равнодушные ответы: по бумагам всё в порядке.
Всё в порядке: чиновники сидят в тёплых кабинетах, мы — на лавочке во дворе бывшей школы №1, Марина Дучко мечтает о новой коляске, Наталья Сатцаева — о том, что она могла бы ходить, если бы были деньги на операцию… Всё в полном «порядке».
В России нет полноценных программ сопровождения жертв терактов и катастроф, а также их родственников. Согласно статье 18 федерального закона №35-ФЗ от 06.03.2006 года «О противодействии терроризму», компенсационные выплаты физическим и юридическим лицам, которым был причинён ущерб в результате террористического акта, осуществляются в порядке, который устанавливает правительство. Но, к сожалению, разовыми выплатами всё обычно и заканчивается, хотя этим людям нужна поддержка в течение всей их дальнейшей жизни.
Для этого не нужно много усилий, но нужно, чтобы чиновники перестали относиться к людям равнодушно.
А пока помочь может каждый.
На сегодняшний день четверо выживших в Беслане — инвалиды-колясочницы. Двоим из них — Марине Дучко и Наталье Сатцаевой — можете помочь только вы. В первую очередь потому, что им требуется несколько реабилитационных программ в Германии — в России таких просто не существует. При этом сами женщины не понимают, почему они должны унижаться и о чём-то просить. Они устали и уже давно говорят, что им ничего не надо. Но им надо.
Мы приняли решение, что не будем называть сумму, которую нужно собрать. Сегодня острая необходимость есть только в коляске для Марины Дучко. Она стоит 80 тыс. рублей. Но на самом деле, чтобы значительно улучшить здоровье и качество жизни женщин, нужно несколько сотен тысяч долларов. И это только начало.
Чтобы точно спланировать бюджет на реабилитацию, команда «Дальше действовать будем мы» в сентябре ещё раз соберёт все документы и будет помогать с вопросами логистики и тратами на лечение. Каждую неделю мы будем публиковать отчёты о том, как продвигаются сборы и что уже сделано.
Как и всегда, средства мы собираем на счета тех, кому помогаем.
Марина Сергеевна Дучко
Карта Сбербанка: 4276 6000 1871 0927.
Наталья Сатцаева
Реквизиты Натальи будут опубликованы 2 сентября, а пока помощь для неё можно переводить на карту Марины Дучко (они подруги) с пометкой «для Натальи».
«Всю её семью потом травили»
Присутствующие то улыбаются и смеются, то вытирают слёзы. Те, кто не вышел в тот день из школы, тоже рядом — вот гранитная доска с именами погибших учеников и учителей с разбивкой по классам.
«Больше всего, видите, погибло детей из средних классов. Старшеклассники успевали убежать, а многие опоздали на линейку. А ребята из средней школы шли туда с радостью, и вот — видите…» — рассказывает Надежда Цалоева-Гуриева.
«Одного своего ученика я с линейки выгнала. Он в красных носках пришёл, я ему велела бежать домой и не появляться, пока не сменит это безобразие. А потом уже после всего мы встретились, я ему говорю: «Ты эти носки теперь всегда с собой как талисман носи, они тебя спасли», — седовласая Надежда говорит медленно, без надрыва, только вытирает глаза.
Она проводит нам экскурсию по школьному музею. Один из залов, конечно же, посвящён теракту.
«Знаете, когда говорят, что, мол, мы все вели себя героически… Это же не так было, — продолжает Надежда. — Дети — да. Вот, видите, мальчик (показывает на фото)? Такой хулиган был, а как он всех поддерживал в спортзале. А вот этот мальчик мне до сих пор во сне является… А вот, смотрите, Дарима Аликова, учительница. Её затравили же: какое-то издание написало, что она, бурятка, привела в школу террористов, а сама сбежала. Никуда она не сбежала, она погибла в школе, до последнего с детьми была. А сплетню подхватили другие сайты, всю её семью потом травили, хотя написали про неё ложь».
В какой-то момент несколько бывших заложниц — учителя и матери — даже забывают о гостях и начинают спорить между собой, вспоминая те события. На пороге зала стоит манекен в форме, высокий, под два метра. Форма такая же, как была на погибших спецназовцах.
Упущенная возможность
Второго числа ночью подул холодный ветер, собрал тучи над Бесланом. Небо разверзлось и обрушилось на землю леденящим ливнем. Кромешная тьма. Казалось бы, самое время проникнуть спецназовцам в школу, а потом действовать по обстоятельствам. Так же, под прикрытием мрака и сильного ливня, могут уйти из западни и многие террористы. Знаю, что эту возможность не использовали наши спецназовцы, но полагаю, что ею могла воспользоваться часть боевиков. Ведь жить-то всем хочется! Не зря потом некоторые из заложников рассказывали на суде, что утром третьего числа многих террористов они уже не видели. Боевики были раздражены и говорили друг другу: «Нас кинули…»
Я промок насквозь. От холода зуб на зуб не попадает. Вторая бессонная ночь. Пойти бы домой, согреться, вздремнуть чуть-чуть. А вдруг что-то случится и нужна будет моя помощь? Ноги уже не держат от нервного напряжения и физической усталости. Подошли два продрогших, явно столичных, журналиста. Спрашивают, где можно переночевать. Познакомились. Один из них представился как Артем Вернидуб, а другой — Павел Кассин. Сотрудники какого-то московского журнала. Отвел их домой, в свою съемную квартиру. Жена накормила их, напоила горячим чаем. Уложили спать. Скинул я мокрую одежду, переоделся и тоже решил немного вздремнуть. Одетый, зарываюсь под два одеяла. Очень хочется спать, но сон не идет. А вдруг там что-то произойдет. Через минут пятнадцать все-таки встал и пошел на площадь перед Дворцом культуры.
Дождь все еще идет, но уже не такой сильный.
Дворец культуры развернут к площади, но в те жаркие дни люди собирались под тенью деревьев с противоположной, южной, стороны. К тому же она была ближе к первой школе. Ближе, но зато на линии обстрела со стороны школы. Там же устроились представители многих телерадиокомпаний со всего мира со своим рабочим оборудованием.
Около часа ночи поблизости раздались один за другим два взрыва. Люди переполошились. Репортеры в панике подхватили свое оборудование и побежали за здание Дворца культуры. Народ тоже хлынул туда, в зону безопасности. Первая граната от «подствольника» взорвалась во дворе детского сада «Ручеек», вторая — у здания налоговой службы, почти рядом с площадью, где находились основные массы людей и работали практически все журналисты российских и иностранных телекомпаний. Через несколько минут во Дворец, где расположился пункт экстренной медицинской помощи, доставили раненных осколками женщину и милиционера и, оказав им первую помощь, отправили в райбольницу.
Пошла молва, что в толпе находятся пособники террористов, которые координируют их действия. Даже говорили что спецслужбы взяли двоих или троих…
«Не мог товарищей бросить»
Другие залы музея посвящены истории школы и краеведению.
«Смотрите, какая чернильница советская — «непроливайка»: если на бок опрокинется, то чернила не выльются. Я сама с такой в 1-ю школу Беслана пришла, когда мы сюда переехали. У других детей уже шариковые ручки были, а я с чернильницей ещё пришла. У вас же тоже были такие, в мешочках носили?» — спрашивает Цалоева-Гуриева у гостей.
Седовласый мужчина с идеальной осанкой кивает. Это Евгений Анатольевич Пудовкин, отец погибшего прапорщика управления «Вымпел» Центра специального назначения ФСБ. Денису Пудовкину было 28 лет. Он вместе с командиром Олегом Ильиным прикрывал огнём заложников, оба были ранены, но приняли решение не выходить из боя. Пудовкин и Ильин побежали на второй этаж, где террористы, уже зная, что им конец, прикрывались детьми, пытаясь забрать с собой на тот свет как можно больше маленьких жизней. Пудовкин застрелил одного из боевиков, но и сам был смертельно ранен.
В спецназ ФСБ Денис Пудовкин шёл всю жизнь — занимался в военно-патриотическом клубе, служил в ВДВ, работал в милиции, потом пошёл в спецназ МВД СОБР и, наконец, прорвался в элиту из элит.
Пока близкие погибших спецназовцев стоят и думают о своём, матери погибших детей, как и 15 лет назад, всё пытаются понять, как же всё так получилось, кто же всё-таки больше всего виноват, а главное — можно ли было избежать, можно ли было повернуть трагедию вспять. Вспоминают, что за несколько дней до теракта в городе видели пришлых, что на ступеньках школы курили неместные мужчины в камуфляже и с бородами, что на улицах города видели зелёные «жигули». Показывают нам окна своих прежних квартир: многие семьи бывших заложников уехали жить во Владикавказ.
День третий
Внутри школы произошли два взрыва, частично обрушилась крыша. Многие заложники погибли. Некоторые из них начали выпрыгивать через окна, но террористы открыли по ним огонь из оружия и гранатометов. Сразу после взрывов был отдан приказ о штурме школы: в нем приняли участие бойцы спецназа и военнослужащие 58 армии, военные снайперы прикрывали отход заложников. В эвакуации помимо военных принимала участие милиция и обычные люди, в том числе и безоружные.
Фото: Associated Press
Взрывами были выбиты окна и двери спортзала. Это дало возможность многим заложникам спастись.
Фото: Дмитрий Беляков
Террористы прикрывались «живым щитом» из детей и женщин. Операция по ликвидации боевиков продлилась почти до полуночи. На этой фотографии девочка-заложница пытается вернуться внутрь школы, чтобы найти свою мать. Оглушенная, боя вокруг она не слышит. Позже она попадет внутрь школы и найдет мать, обе останутся живы.
Фотография кричащего от ужаса мальчика стала прообразом памятника детям Беслана в Сан-Марино (Италия). Памятник называется «Плач Георгия», его установили через год после бесланской трагедии.
Фото: reuteurs
Многие жители Беслана все эти три дня провели около школы. Мужчины организовали вооруженное ополчение, выводили заложников и отвозили их в больницы Беслана и Владикавказа, из подручных материалов мастерили носилки для раненых.
На первом фото Эльбрус Гочичаев выносит из здания Алену Цкаеву. Второе фото датировано 2014 годом. Мать и сестра Алены погибли в школе.
Фото: reuters
Освобожденных заложников эвакуировали в больницы. Машин «Скорой помощи» не хватало, пострадавших жители Беслана везли на собственных автомобилях в городскую больницу, особо тяжелых везли во Владикавказ.
Сразу после того, как стало известно о захвате заложников, в Беслан приехал епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан. В эфире местного телевидения он обратился к террористам с призывом освободить женщин и детей. Все три дня Владыка был на месте событий. Когда заложников стали выводить из здания, он сам сел за руль и повез в больницу одного из них.
Террористы не давали заложникам воды и еды. Первое, что получали спасенные дети – вода, и именно воду приносят на могилы погибших и бесланский мемориал. В зале было невыносимо жарко, многие заложники снимали одежду.
По официальным данным всего во время теракта в Беслане погибли 334 человека: 186 детей в возрасте от 1 до 17 лет, 118 родственников учащихся и просто гостей, 17 учителей и сотрудников школы, 10 сотрудников ФСБ, два сотрудника МЧС и один сотрудник МВД.
Считается, что почти все террористы, погибли во время штурма здания. Единственный выживший, Нурпаши Кулаев, в 2006 году он был приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением.
Большая часть заложников похоронена на мемориальном кладбище «Город ангелов». Спустя несколько лет там открыли памятник «Дерево скорби».
Ежегодно первое сентября в Северной Осетии начинается с траурных мероприятий.
