«Я работала для министерства до самого нашего отъезда из Берлина весной 1945 года»
Из мемуаров Риммы Нератовой следует, что их семья очень надеялась на армию Власова, а отец был близок к самому генералу. При этом в эмигрантских справочниках утверждалось, что во власовский Комитет освобождения народов России его не взяли из-за «антинацистских взглядов».
Как было на самом деле, рассказывает в своих мемуарах дочь профессора: «В Берлине вышел приказ о том, что все учреждения, не работающие для военной промышленности, должны выделить часть служащих для работы в оборонной промышленности. Папу из „Винеты“ очень быстро отчислили и отправили на завод. Во власовский Комитет его тоже не приняли, а хотели ввести в президиум, о чем Власов выразил сожаление».
Война катилась к концу, и немцам стало уже не до идеологической обработки советских граждан. Профессор Кошкин кинулся было к Власову, но там все теплые места уже были разобраны: пришлось служить Рейху в качестве сварщика.
Зато сотрудницей Министерства пропаганды стала его дочь Римма. «Я работала для министерства до самого нашего отъезда из Берлина весной 1945 года», — сообщает автор мемуаров.
Иван Иванов
17 января 1915 года Римма коротко остригла волосы и с именем Ивана Михайловича Иванова поступила санитаром в 83-й Самурский полк. Обман быстро раскрылся, но всё обошлось. Девушку пытались удержать при полковом лазарете, но она не признавала другого места, кроме передовой.
Существует, кстати, ещё одна, ошибочная, версия её поступления в армию. Будто бы девушка, выдав себя за мужчину, не стала менять имени. Интересны причины появления этой гипотезы. Дело в том, что святой Римма – ученик апостола Андрея Первозванного – славянин, родившийся где-то в Приднепровье. Как известно, апостол одно время проповедовал в тех местах. Их было трое – учеников-славян, названных при крещении Римма, Инна и Пинна. Они пытались обратить ко Христу своих соотечественников – предков русских людей, но местный князь схватил их и велел казнить. Во льду реки были вырублены полыньи, куда медленно опускали мучеников, привязанных к брёвнам. Студёная вода убила их раньше, чем они погрузились в неё с головой. На Руси все три эти имени стали женскими.
|
Сестра милосердия Римма |
Самурцы буквально обожали свою медсестру, считая её кем-то вроде Ангела Хранителя полка. Римма появлялась в самых опасных местах, к тому же сумела блестяще устроить службу спасения раненых с поля боя – санитары ходили у неё по струнке. Первую награду, Георгиевскую медаль 4-й степени, девушка получила в период боёв на Карпатах, за вынос с поля боя раненого прапорщика Гаврилова; вторую медаль – за спасение прапорщика Соколова и восстановление повреждённой линии связи.
Родители очень беспокоились за сбежавшую дочь, уговаривая вернуться домой. Она утешала их, как могла. Вот выдержки из её писем.
Январь: «Беспокоиться обо мне нечего. Я – вне опасности. Наш полковой околодок, где я сейчас несу обязанности, находится всегда за линией огня… К солдатскому костюму и коротким волосам я уже привыкла… Доехала благополучно. Немного переволновалась. Принял меня командир полка очень хорошо. “Коль есть охота, так, пожалуйста, работайте”, – вот его слова. Доктор доволен моей работой и теперь всё настаивает, чтобы я ехала учиться после войны в медицинский институт…»
Февраль: «Несу обязанности фельдшера… Обед здесь и солдатский очень вкусный. О тепле – располагаемся в крестьянских избушках. О переходах. Умею и люблю много ходить… Вернусь к вам здоровая и удовлетворённая. Ведь как приятно сознавать, что в этом большом деле приносишь пользу. Молюсь Богу, чтобы Он сохранил моё здоровье. Опасность далеко от меня, её нет…»
Март: «Причины моего поступления в армию. Вот вам фраза солдатика: “Мы на нашу сестрицу надеемся, дай Бог ей здоровья, чтобы она с нами была”. А почему? Потому что здесь нужны руки, что здесь нужна скорая помощь. О ласке сестры. Думаете, что здесь она не необходима? Ещё как!.. Господи, как хотелось бы, чтобы вы поуспокоились. Да пора бы уже. Вы должны радоваться, если любите меня, что мне удалось устроиться и работать там, где я хотела… Но ведь не для шутки это я сделала и не для собственного удовольствия, а для того, чтобы помочь. Да дайте же мне быть истинной сестрой милосердия. Дайте мне делать то, что хорошо и что нужно делать… Но вы не беспокойтесь: наш перевязочный пункт не подвергается обстрелу… Мои хорошие, не беспокойтесь ради Бога. Если любите меня, то старайтесь делать так, как мне лучше… Вот это и будет тогда истинная любовь ко мне. Жизнь вообще коротка, и надо прожить её как можно полнее и лучше. Помоги, Господи! Молитесь за Россию и человечество».
Крестьянский сын Кошкин
Но для начала поговорим о молодости Ивана Алексеевича Курганова. Вернее, Ивана Кошкина, ибо псевдоним «Курганов» он взял уже в пятидесятые годы, в эмиграции.
Иван Алексеевич Кошкин родился в деревне Займище Шалаховское Троицкой волости Яранского уезда Вятской губернии. Крестьянский сын Кошкин в девять с половиной лет начал работать по найму рассыльным в волостном управлении и писцом, затем трудился на заводе, потом отправился в Сибирь. В городе Кургане, окончив курсы, Кошкин получил работу бухгалтера.
В 1915 году, окончив экстерном Курганскую гимназию, занял должность главного бухгалтера Уральского союза потребительских обществ. Во время Первой мировой войны Кошкин окончил школу прапорщиков, участвовал в боях на Кавказском и Западном фронтах, затем демобилизовался и вернулся в Курган.
Во время Гражданской войны Кошкин примкнул к Колчаку, став офицером Белой армии. Впрочем, армейская служба его не прельщала, и вскоре он уволился, вернувшись к работе в кооперации.
После разгрома Колчака Красной армией Кошкин был арестован, некоторое время провел в тюрьме, но спустя несколько месяцев был освобожден, снова устроившись на работу по специальности.
В 1921 году Кошкин вновь ненадолго был арестован из-за своего колчаковского прошлого, однако вердикт компетентных органов был таков: в Белую армию был призван по мобилизации, имеет крестьянское происхождение и не представляет угрозы для советской власти.
Память
В ноябре 1915 года по заказу военного ведомства был снят фильм «Героический подвиг сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой». Но кинопропаганда в те годы делала свои первые шаги, и они были очень неуклюжими. Сестра милосердия на экране, размахивая саблей, семенила по полю в туфлях на высоком каблуке и при этом пыталась не растрепать модную причёску. Офицеры полка, в котором служила Иванова, посмотрев фильм, пообещали «отловить антрепренёра и заставить его съесть пленку». В столицу посыпались письма и телеграммы протеста возмущённых фронтовиков. В итоге по просьбе фронтовиков и родителей Риммы Ивановой особым циркуляром товарища министра внутренних дел в феврале 1916 года он был снят с проката по всей территории России.
До революции были учреждены стипендии имени Ивановой в фельдшерской школе, Ольгинской гимназии и земской школе села Петровское, высказывались предложения установить памятник в городе Ставрополь. Имя Риммы было увековечено на памятнике героям Великой войны, открытом в 1916 году в Вязьме (позднее памятник был снесён). Протоиерей Симеон Никольский выпустил в 1916 году в свет брошюру «Памяти героини долга сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой», в которой проводил мысль о её причислении к лику святых Русской Православной Церкви.
С захватом власти большевиками – памятник и место захоронения были осквернены и только после конца периода советчины стало возможным открыто вспоминать Римму Иванову.
Именем Риммы Ивановой названа улица в 204-м квартале Ставрополя.
В честь Риммы Ивановой установлена мемориальная доска на здании интерната для глухих детей (Ольгинская гимназия).
28 апреля 2014 года был установлен мемориальный знак на месте гибели девушки в деревне Мокрая Дубрава Пинского района Брестской области Беларуси, а на здании храма в селе Доброславка Пинского района Брестской области Беларуси — мемориальная доска.
22 сентября 2015 года в Ставрополе на территории храма Андрея Первозванного была организована и проведена патриотическая акция, посвящённая столетию гибели Риммы Ивановой. В мероприятии участвовало около 200 человек. Почтить память сестры милосердия пришли учащиеся казачьих кадетских классов, студенты Северо-Кавказского федерального университета, а также жители Ставрополя. Была отслужена панихида, после чего участники акции возложили на её могилу цветы.
17 сентября 2016 года памятник Римме Ивановой был открыт в Ставрополе на Аллее почётных граждан города. Открытие состоялось в рамках празднования Дня города Ставрополя и Ставропольского края.
27 июня 2017 года памятник Римме Ивановой был открыт в городе Михайловске Cтавропольского края.
27 июня 2018 года памятный бюст Риммы Ивановой открыт в Ставрополе на проспекте Октябрьской революции, у здания бывшей Ольгинской женской гимназии
В июне 2019 года в Ставрополе установлен памятник трём ставропольским медсёстрам: Юлии Вревской — героине Русско-турецкой войны, Римме Ивановой, отличившейся в Первую мировую войну, и Матрёне Ноздрачёвой — героине Великой Отечественной войны.
Внук профессора Курганова строил дом Солженицыну
Но благодаря Александру Исаевичу Солженицыну труды бывшего пропагандиста Третьего рейха до сих пор некоторыми считаются источником реальных данных, свидетельствующих о «чудовищных преступлениях коммунистов». Не является ли это той самой фальсификацией истории, о которой часто говорят российские власти?
Автор «блокадных мемуаров» Римма Нератова в эмиграции вышла замуж, была известна как художник и исследователь искусства. Сын сотрудницы Министерства пропаганды Третьего рейха Александр Нератов стал архитектором в США. Материалы с участием Нератова, посвященные архитектуре США, публиковались проектом «Сноб»
Там же удалось найти и краткую автобиографию Александра Нератова, в которой обратил на себя внимание один чрезвычайно интересный момент: «Из любопытных фактов биографии то, что первой работой после Корнельского университета было строительство дома Солженицыну в Вермонте»
Круг замкнулся.
Завтра была война
После выпуска из гимназии в числе лучших учеников, в 1913 году, Римма планировала продолжить образование в Петербурге, а пока временно трудилась учительницей в одной из сельских школ Ставропольской губернии. Но не сложилось с учебой в Петербурге, поскольку началась война, тогда в России ее называли Второй Отечественной, позже — Империалистической. Сейчас ее чаще всего называют Первой мировой.
Сразу после начала войны Римма возвращается в Ставрополь, где после окончания коротких медицинских курсов стала сестрой Ставропольского госпиталя. Однако девушка хотела оказаться на переднем крае. Поэтому сделав мужскую стрижку и выдав себя за Ивана Иванова, она попадает в 83й Самурский полк и в его составе отправляется на передовую.
Молчаливое убийство
А весной 1942 года Кошкиных вместе с другими сотрудниками института эвакуировали из Ленинграда.
В мемуарах Риммы Нератовой есть одна просто отвратительная сцена. Когда ленинградцев уже вывезли на «Большую землю», местные жители накрыли им стол с обильной пищей. Не знали принимавшие блокадников люди, что такое угощение для людей может быть смертельно опасным
Образованные члены семьи Кошкиных знали, и ели крайне осторожно. Но тем, кто был рядом с ними, они ничего не сказали, обрекая уже почти спасенных людей на мучительную смерть
Профессора Кошкина вместе с его институтом перевезли в Ессентуки. При этом он был назначен исполняющим обязанности директора ЛФЭИ. Жизнь на теплом юге, среди минеральных вод и изобилия продуктов, семью вполне устраивала. Но вскоре наступление немцев создало угрозу захвата Ессентуков. Началась новая эвакуация.
Офицерская награда
Новые волны женского энтузиазма поднимались и позднее. И не в дни побед, а после тяжелых поражений. Сыграли свою роль и факты бесчеловечного отношения германских и австрийских военных и медиков к русским раненым, пленным и мирным жителям.
Тут нужно пояснить, что сестры милосердия госпиталей и лазаретов не являлись военнослужащими и находились под защитой Красного Креста (хотя и не всегда надежной). А вот фельдшеры и санитары на перевязочных пунктах вблизи окопов, санитарные команды, выносившие раненых с поля боя, были военными со всеми вытекающими последствиями. Сестрам милосердия находиться на передовой запрещалось. Но с женщиной, если она что решила, разве сладишь?..
Сельская учительница Римма Иванова решила ехать на фронт сестрой милосердия. Родители были против. 15 января 1915 года она все-таки уехала на Западный фронт, в 83‑й Самурский полк, в котором служили многие ее знакомые ставропольцы. Она согласилась служить в полковом лазарете, но при условии, что ее будут отпускать и на передовую. Коротко остриглась, на передовой надевала военную форму, и ее трудно было отличить от парнишки-новобранца. Командир полка писал о ней: «Неустанно, не покладая рук, работала она на самых передовых позициях, находясь всегда под губительным огнем противника, и, без сомнения, ею руководило одно горячее желание – прийти на помощь раненым защитникам царя и Родины. Молитвы многих раненых несутся за ее здоровье к Всевышнему».
Через полгода, после настоятельных просьб родителей, Римма вернулась в Ставрополь. Но уже через месяц опять уехала на фронт, на этот раз в 105‑й Оренбургский полк, где служил ее брат Владимир. Ее назначили фельдшером 10‑й роты.
Шли тяжелые бои. Германские войска наступали, взяли город Гродно. Римма не успевала перевязывать раненых. В роте не осталось ни одного офицера. О дальнейшем говорится в донесении командира полка: «Сестра Иванова, увидев роту без офицера, сама бросилась с ней в атаку… и захватила одну из лучших линий неприятельских окопов, где, будучи тяжело раненной, скончалась славной смертью храбрых…»
Командование просило наградить Римму Михайловну Иванову посмертно офицерской наградой – орденом Св. Георгия IV степени. Когда наградные документы представили Николаю II, он задумался. До той поры этим орденом была награждена только одна женщина – корнет Надежда Дурова, знаменитая «кавалерист-девица». Но Римма Иванова не была офицером, не была дворянкой и вообще не имела никакого воинского звания. И все же император подписал именной указ о награждении.
От управы — к пропаганде
Послушная дочь Римма выполнила волю отца. После занятия немцами Ессентуков профессор Кошкин поступает на службу в финансовый отдел созданной гитлеровцами управы. Дочери профессора идут на службу к немцам переводчицами. Правда, предварительно они закапывают свои комсомольские билеты: а вдруг пригодятся?
Таким образом, успешный советский профессор, которого никоим образом не коснулись репрессии, добровольно и сознательно переходит на сторону гитлеровцев и добивается такого же шага от своих дочерей.
Когда же ситуация на фронте разворачивается не в пользу фашистов, Кошкины начинают отступать вслед за гитлеровцами.
Профессор Кошкин находит себе новый вид деятельности. Слово Римме Нератовой: «„Винета“ была обширным учреждением, объединявшим несметное количество русских, не только кормившихся вокруг него, но и избавленных этой службой от работ на заводах и фабриках… Служба давала право получать продуктовые карточки, а ее принадлежность к Министерству пропаганды освобождала от отправления на работы в промышленности. И в этом-то учреждении папа получил службу».
«Винета» — это структурное подразделение восточного отдела Министерства народного просвещения и пропаганды Третьего рейха, пропагандистский рупор, направленный против Советского Союза. Таким образом, советский профессор Кошкин становится бойцомагитпропа Йозефа Геббельса.
Йозеф Геббельс. Как министр пропаганды «шел к успеху», забывая принципы
Семейные хроники
Но тогда мы лишь косвенно коснулись биографии Ивана Алексеевича Курганова. А лучше гораздо подробнее поговорить об этом человеке.
Сам Иван Алексеевич не любил распространяться о себе, зато его дочь, Римма Нератова, написала мемуары под названием «В дни войны: Семейная хроника». В аннотации книги, изданной в России еще в 1996 году, говорится: «Римма Ивановна Нератова — художник, жила и училась до Второй мировой войны в Петербурге — Ленинграде. После первой зимы блокады Ленинграда с институтом отца, профессора И. А. Курганова, была эвакуирована на Кавказ. До 1950 года жила с родителями сначала в Польше, потом — в Германии. В книге описывается жизнь семьи во время и после войны».
В свое время эта книга, воспринятая многими как «блокадные мемуары», прошла мимо внимания широкого круга читателей. И напрасно. Ибо по сути своей это откровенные признания человека, вставшего на путь сотрудничества с нацистами. Но сейчас ее подробно изучил автор интернет-проекта Tubus Show Егор Иванов, посвятивший немало времени анализу данных мемуаров.
Дороги, которые мы выбираем
По окончании гимназии Римма Иванова отправилась в земскую школу села Петровское, устроившись там народной учительницей. Отзывы о её работе были прекрасными, но девушка хотела продолжить образование – поступить на высшие экономические курсы в Петербурге. Не успела. С началом войны вернулась в Ставрополь. Там, закончив курсы сестёр милосердия, Римма поступила в ставропольский епархиальный госпиталь № 2. Труд очень важный, я не раз слышал от медиков, что хороший уход спас больше жизней, чем удачные операции. Но беседы с ранеными ещё раз убедили Римму – её место на передовой. Она не умела останавливаться. Это была черта, характерная для её поколения, согласия не было лишь в том, к чему стремиться.
Ещё совсем недавно, в советское время, когда о Римме Ивановой в городе прочно забыли, на слуху были другие имена выпускниц Ольгинской гимназии. Маруся Вальяно закончила её с золотой медалью и стала впоследствии чекисткой – сколько крови на её руках, Бог весть. Когда началась Первая мировая, Маруся вместе с соученицами-ольгинками Леной Грабенко и Варей Косенко начали, как теперь выражаются, «бороться за мир». Эти юные социал-демократки подкладывали листовки в библиотечные книги, вели пропаганду на нескольких заводах, в 112-м запасном батальоне. Интересно, что, став после революции полком, эта часть прославилась грабежами, насилиями и полной небоеспособностью.
Большинство германских социал-демократов поддержало решение объявить России войну. Зато их русские камрады вредили своему правительству, разлагали армию, как могли. Маруся, Лена и Варя готовы были рисковать ради этого и жизнью, и свободой. Есть ли в мире другая страна, где предают столь искренно? Спустя много лет справедливость восторжествовала. Имена революционерок постепенно стираются из памяти, в то время как о Римме знает сегодня в Ставрополе практически каждый. Всё встало на свои места, вот только не знаю, надолго ли…
Биография
Римма Ивановна (по другим данным — Васильевна) Шершнёва (по некоторым данным — Шерстнёва) родилась в 1925 году в Добруше, в семье лесничего, в 1933 году вместе с семьёй переехала в Минск, в 1941 году закончила 9 классов средней школы № 25 города Минска.
С началом Великой Отечественной войны вместе с матерью и двумя младшими сёстрами была эвакуирована в село Тоцкое Чкаловской области, где к лету 1942 года окончила школу. Ещё во время учёбы в школе обратилась с письмом в ЦК ВЛКСМ с просьбой отправить её на фронт и на второй день после окончания школы убыла в Москву на подготовительные курсы радистов. На курсах Римма Шершнёва обучилась стрельбе, топографии, пиротехнике, научилась прыгать с парашютом и освоила рацию.
По окончании курсов была зачислена в комсомольско-молодёжный партизанский отряд имени Николая Гастелло, который был направлен в деревню Косачёво Смоленской области, расположенную вблизи передовой. В ночь на 20 августа 1942 года отряд перешёл линию фронта и начал продвижение в сторону Белоруссии. К концу сентября 1942 года отряд, пройдя по тылам немецких войск свыше тысячи километров, добрался до Белорусского Полесья.
Во второй половине октября 1942 года Римма Шершнёва заболела и после двух недель болезни была назначена связной группы ЦК ЛКСМ Белоруссии, которую возглавлял К. Т. Мазуров. Основной задачей партизанки стало обеспечение связи между подпольными группами и ЦК ЛКСМ Белоруссии. В ходе выполнения своей основной деятельности Римма Шершнёва также распространяла листовки, проводила собрания с молодёжью, читала местным жителям сводки Совинформбюро и собирала разведсведения.
В ноябре 1942 года была зачислена в партизанскую бригаду Розова Минского партизанского соединения. 25 ноября 1942 года бригада атаковала гарнизон войск противника, занимавший деревню Ломовичи. Римма Шершнёва в нарушение распоряжения командира бригады оставаться на базе пошла вслед за соединением и приняла участие в атаке. В ходе уличного боя партизаны были остановлены пулемётным огнём из дзота с круговым обстрелом, расположенного на перекрёстке. Боец А. Бондарчук с гранатой в руке попытался приблизиться к дзоту, но был убит пулемётной очередью. Сразу после этого Римма Шершнёва быстро подбежала к телу бойца и, подхватив гранату, поползла к амбразуре и бросила туда гранату. В дальнейшем описания разнятся: по воспоминаниям В. К. Яковенко, который не был непосредственным очевидцем событий, граната попала в цель, но за секунду до этого пулемётная очередь поразила партизанку. По воспоминаниям очевидцев событий, через минуту после броска гранаты (по-видимому, не поразившей расчёт пулемёта) Римма Шершнёва, поднявшись, бросилась на амбразуру.
Раненую партизанку в повозке перевезли в ближайшую деревню Старосеки. К Римме Шершнёвой был вызван Ибрагим Друян, хирург Минского партизанского соединения, но ранение всё-таки оказалось смертельным, и на десятые сутки после ранения партизанка умерла от потери крови.
Римма Шершнёва была похоронена 7 декабря 1942 года в деревне Живунь Любаньского района Минской области. Впоследствии останки Риммы Шершнёвой были перезахоронены на мемориальном комплексе советским активистам, воинам и партизанам в Любани.
Посмертно награждена Орденом Красного Знамени (24 ноября 1942). О подвиге партизанки 21 марта 1943 года сообщило советское Информбюро.
Случай в Архиерейском лесу
Есть такой тип девочек. Вроде и красавица, но абсолютный мальчишка. С пацанами играет в войну, лазает по деревьям, ворует соседский крыжовник. Дерется, на полном серьезе дерется.
Именно такой девчонкой была Римма Иванова. Разумеется, с поправкой на эпоху. Она честно выполняла правила игры, делала все, что подобает делать милым барышням. Но на вопрос, кем хочет стать, девочка так же честно отвечала: «Солдатом».
Римма родилась в 1894 году в городе Ставрополе в семье заслуженного человека. Ее отец, Михаил Иванович Иванов, был казначеем тамошней духовной консистории в чине коллежского асессора. Он был трижды награжден за свою службу орденом Святого Станислава 3-й степени, а еще имел серебряную медаль в память царствования Александра Третьего.
В 1902 году девочка поступила в Ольгинскую женскую гимназию. В классе считалась заводилой, зажигалкой, веселушкой, но при этом умудрялась хорошо учиться. Редкое, на самом деле, сочетание.
В то же время и в той же гимназии обучалась Маруся Вальяно – будущая советская героиня, революционерка и чекистка, активистка красного террора. Занималась агитацией, подкладывала марксистские листовки в библиотечные учебники. Схожесть темпераментов, разница в возрасте всего два года.
Девушки, однако, не сошлись – очень уж сильно различались их представления о добре и зле.
Сохранилась история о том, как гимназистка Иванова чинно прогуливалась с однокашниками в Архиерейском лесу, и у них на глазах человек упал в озеро, начал тонуть. Подружки, разумеется, запричитали, завизжали. А Римма как была в одежде, так и бросилась спасать несчастного.
Спасла.
Шаг в бессмертие
22 сентября 1915 года под деревенькой Мокрая Дуброва, возле города Пинск, шел жестокий бой. Были сражены пулеметным огнем оба офицера роты, с которой шла Римма. Русские воины немного растерялись и собирались уже поворачивать обратно, но тут раздался голос их медсестры: “Братцы за мной!”. Римма шла в атаку совершенно безоружная, кроме санитарной сумки у нее ничего не было.
Мнение эксперта
Эксперт Даниил Родионов
историк, лауреат Госпремии СССР, доктор исторических наук
Но солдаты, вдохновленные ее отвагой, не желая давать в обиду свою медсестру, и, наверное, чтобы показать, что им тоже не страшен пулеметный огонь, двинулись за ней, а потом и обогнали ее.
Вражеская позиция была взята, а подразделения противника отброшены. Однако медсестра Иванова получила в конце боя ранение, которое оказалось смертельным. В тот же день она умерла, прошептав перед смертью: “Господи, спаси Россию”.
Как стать офицером и героически погибнуть
Иллюстрация из газеты «THE WAR ILLUSTRATED»
Летом 1915 года Римма, по просьбе тяжело больного отца, перевелась в 105-й пехотный Оренбургский полк. Дело в том, что полковым врачом в этом полку служил старший брат девушки, Владимир.
Там полюбили ее как родную. Римма писала на родину: «Мои хорошие, милые мамуся и папка! Здесь хорошо мне. Люди здесь очень хорошие. Ко мне все относятся приветливо… Дай вам Господи здоровья. И ради нашего счастья не «унывайте»».
Но, к сожалению, как известно, пуля – дура. Особенно если она разрывная. Это вообще даже не пуля. Так, кусочек пули. Он летит куда придется, как звезда от праздничного фейерверка. Правда, вместо праздника приносит смерть.
9 сентября 1915 года рядом с деревней Мокрая Дуброва современной Брестской области такая пуля смертельно ранила Римму Иванову. К этому моменту были убиты оба ротных офицера, и Римма Михайловна подняла роту в атаку.
Ее авторитет среди солдат давал возможность это сделать – в полку девушку часто называли «святой Риммой». Медсестра первая подбежала к вражеским окопам. В этот момент все и случилось.
Николай Второй в порядке исключения наградил ее посмертно офицерским орденом Святого Георгия 4-й степени. Корпусной командир телеграфировал ставропольскому губернатору: «Сестра Иванова, невзирая на уговоры полкового врача, офицеров и солдат, всегда перевязывала раненых на передовой линии под страшным огнем, а 9 сентября, когда были убиты оба офицера 10-й роты 105-го Оренбургского полка, собрала к себе солдат и, бросившись вперед вместе с ними, взяла неприятельские окопы.
Здесь она была смертельно ранена и скончалась, оплакиваемая офицерами и солдатами. Корпус с глубоким огорчением и соболезнованием свидетельствует уважение семье покойной, вырастившей героиню – сестру милосердия. О чем прошу сообщить родителям и родным».
А председатель германского Красного креста генерал Пфюль неожиданно для всех выступил с протестом. Он заявил через газеты, что «сестрам милосердия не подобает на поле боя совершать подвиги».
Якобы подвиг Риммы Ивановой шел вразрез с Конвенцией о нейтралитете медицинского персонала.
Правда, в женевской штаб-квартире Международного комитета Красного Креста Пфюлю, как говорится, вправили мозги. Высшее руководство признало, что Римма таким образом действовала именно как сестра милосердия – спасала жизнь солдат, которых в этой ситуации враг уничтожил бы, фактически, без боя.
* * *
Полковой врач доставил в Ставрополь гроб с телом героини. С ними же ехала бумага: «Удостоверение. Дано сие младшему врачу 105 пехотного Оренбургского полка зауряд-врачу Иванову в том, что ему разрешено отправить в г. Ставрополь (губ.) тело сестры его фельдшерицы-добровольца Риммы Михайловны, убитой в бою под дер. Мокрой-Дубровой… что подписью с приложением казенной мастичной печати удостоверяется».
«Зауряд-врач» никогда не простит себе, что не уберег любимую сестру.
Проститься с Риммой Ивановой пришло огромное количество народа. Протоиерей о. Симеон Никольский произнес непродолжительную речь: «Сестра милосердия стала предводителем воинства, совершила подвиг героя… Город наш, город Ставрополь! Какой славы сподобился ты! Франция имела Орлеанскую деву – Жанну д’Арк. Россия имеет Ставропольскую деву – Римму Иванову. И имя ее отныне будет вечно жить в царствах мира».
Гроб опустили в землю. Грохотал салют.
