Валя Котик
Маресьев Алексей Петрович
07.05.1916 – 18.01.2001
Военный лётчик, Герой Советского Союза.
Этот человек стал символом мужества и несгибаемой воли для многих поколений. И даже сейчас, после всевозможных манипуляций с нашей историей, трудно найти человека в России, которому было бы незнакомо это имя.
Алексей Маресьев родился в 1916 году в небольшом хуторе Веревкин Камышинского района Саратовской губернии. Окончив восемь классов школы и заводское училище, Алексей начал работать по специальности – токарем.
Однако, мечтал он совсем о другом – он грезил о небе. Несколько раз Алексей безрезультатно подавал документы в лётное училище, получая отказ за отказом. Причиной была тяжёлая болезнь перенесенная в детстве – малярия оставила после себя ревматизм. Но желание летать было сильнее всяких болезней, и он поступил на заочный рабфак Московского авиационного института, занимался в аэроклубе. Это пригодилось ему, когда в 1937 году его призвали на срочную службу в погранвойска – его направили в авиапогранотряд. Там он обслуживал стоящие на вооружении отряда самолёты. В 1939 году он добился направления в школу военных пилотов, окончив которую, получил звание младшего лейтенанта.
В начале Великой Отечественной войны Алексей Маресьев был направлен на Юго-Западный фронт, где и совершил (23 августа 1941 года) свой первый боевой вылет. Первую победу в воздушном бою лётчик одержал 1 апреля 1942 года, сбив вражеский бомбардировщик. А 5 апреля случилось несчастье – прикрывавший свои бомбардировщики самолёт Маресьева был подбит. Лётчику удалось дотянуть до своей территории, но при попытке осуществить вынужденную посадку самолёт рухнул на землю с высоты нескольких десятков метров.
Изувеченный лётчик восемь суток полз по болотам и лесам на восток, ориентируясь по солнцу, пока на него не наткнулись местные жители. Оказать умирающему Маресьеву помощь своими силами они не смогли и лётчик был эвакуирован в Москву.
Московские хирурги сотворили чудо – Маресьев выжил, но в ходе тяжелейшей операции ему пришлось ампутировать ступни ног – заражение крови и, как следствие, гангрена не оставили другого выхода.
Но не таков был Алексей Маресьев, что бы сдаться… даже потеряв ноги. Будучи направленным в специализированный госпиталь для больных после ампутаций, он получил протезы. Протезы были тяжёлые и неудобные. Упрямо стиснув зубы и превозмогая пронизывающую, мучительную боль, накрывающую при каждом движении, Маресьев заново начал учиться ходить. Но этого ему было мало – он хотел совершить невероятное – начать летать с протезами. И он начал долгие изнуряющие тренировки.
И невероятное случилось – в начале 1943 года он прошёл медкомиссию, был направлен в лётную школу и в конце концов добился отправки на фронт. Командир истребительного авиационного полка сначала не поверил в возможность участия лётчика без ног в воздушных боях. Но не для того Маресьев прошёл все испытания, что бы наблюдать с земли, как его боевые товарищи бьются с врагом в небе. Он упорно шёл к своей цели и добился её – его допустили к боевым вылетам. В июле 1943 года он одержал свою первую воздушную победу после возвращения в лётный состав – уничтожил фашистский пикирующий бомбардировщик.
Всего за время войны Маресьев совершил 86 боевых вылетов и уничтожил десять вражеских самолёта – три до ампутации ног и четыре после.
В марте 1945 года Маресьев по требованию командования был вынужден оставить боевую авиацию. Дело в том, что к этому времени его имя было широко известно в стране, и в случае его гибели враг мог использовать этот факт в пропагандистских целях.
Алексей Петрович прожил долгую и насыщенную жизнь. После войны занимал ряд ответственных постов, активно занимался общественной жизнью. При этом, в течение всей жизни он активно занимался различными видами спорта, поддерживая себя в отличной физической форме. Он умер 18 мая 2001 года в возрасте 85 лет. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Марш по Третьему рейху
Аркадий Бляхер. Фото: архив Василия Сарычева
В августе 1944-го перешли государственную границу СССР, а в октябре уже вступили на территорию Восточной Пруссии. Наступление от Вислинского плацдарма было стремительным. Среднесуточный темп 25 километров, в отдельные дни проходили и 45.
Пропаганда постаралась: «Вот она, проклятая Германия», «Добьем фашистского зверя в логове». Бойцы без того шли обозленные, насмотрелись всего, что натворили немцы в России, — ну и началось.
Чудовищный случай не заставил себя ждать. На берегу пограничной реки Нейсе лежала мертвая немецкая девушка, а в интимное место был вбит кол с указателем «До Берлина 60 километров». Мимо двигались колонны бойцов и командиров, пешие и на транспорте, в разных званиях, кто-то отпускал шутки. А больше шли молча, но ни один не остановился, чтобы накрыть тело или сбросить этот проклятый кол.
В батарее Бляхера орудия тащили лошади. Артиллеристы разживались немецкими повозками, раз прихватили настоящую карету с лошадьми. Но холод, долго не высидишь — брели, держась за повозку, ночью на ходу спали.
Все впечатления — на бегу. В Западной Польше дивились укладу, но в Пруссии — особенно. Деревни мало отличались от города: мощеные улицы, тротуары, особняки.
Дома в основном пусты, население ретировалось. Вошли вечером в одну деревню — в домах горит свет, а людей никого, бежали. Аркадий сам был в таком положении: с пустыми руками уходил с родителями из Минска.
Гребли из домов на скорую руку и кидали в повозки, не разбирая, где чей трофей. Офицеры предупреждали: не надо, отберут, но руки сами тянулись. Ближе к Берлину командование призвало к порядку: привести колонны в надлежащий вид, и чтоб ни одной повозки! Трофейный обоз пришлось оставить…
Телеги остались только штатные, тащившие боевую нагрузку. Ездовые оказались в привилегированном положении. Один возил снаряды и все, что прихватил по дороге. И случилось прямое попадание — ездового на куски, шмотки разметало. Шептались между собой: «Лучше не брать, плохая примета».
На Висле для Бляхера особая ответственность: Красная Армия применила огневой вал, артиллерия била впереди пехоты, прикрывая от противника. Огонь надо было рассчитать с большой точностью, чтобы не ударить по своим.
А дальше стремительный марш до самого Одера, практически не встречая сопротивления.
И наконец — Берлинская операция, о начале которой узнали за полчаса. Под Кюстрином в подвале разрушенного дома Бляхер рассчитывал исходные для стрельбы. Заскочил главный связист дивизиона: глянь, сколько кухонь привезли! Всмотрелись — а это прожектора.
На рассвете 16 апреля на участках прорыва одновременно включили 143 зенитных прожектора — слепя и ошеломляя противника и указывая путь своим войскам…
Александр Матвеевич Матросов
Воспоминания
Кавалеристы
Георгий Кузьмин: я швырял фашистские знамёна к Мавзолею
Бывало, прижмут крепко, надо быстро передок к пушке подать, а коноводы где-то далеко. Пока посыльный дойдет, расчет погибнет. Слух у лошадей великолепный. Я свистну три раза – она начинает рваться с привязи. Коноводы: «О! Стрела пошла! Скорее давай передок!»
Связисты
Валентин Виллемсоо: я выжил в Таллинском переходе
Самолеты пришли обратно и расстреливали тонущих в воде. Один пустил бомбу, но бомба не рвется – слишком низко. Летали «Юнкерс-88». Видно, как летчик сидит за штурвалом и он смотрит на нас. Летают низко-низко. На боку финская синяя свастика, только в обратную сторону. Неподалеку от нас очередь попала в человека.
Пулеметчики
Степан Гордеев: я – комсорг батальона
Бой – страшное дело. Я вот сам поднимал в атаку две роты. Я не кричал ни «За Родину», ни «За Сталина», как некоторые. Сказал: «За мной, славяне». Сам выстрелил и вперед, на немцев. Но две роты, молодцы, поддержали. До врага оказалось метров сорок. Пошли в рукопашную. Немцы из автоматов в нас стреляли, но дух у нас был посильнее, чем у них.
Артиллеристы
Василий Каленский: я – политрук
Так вот, как только стемнеет, я с этими газетами шел к расчетам, к пушкам. Там стояла маленькая землянка, которая отапливалась печкой. Приходишь. Все садятся, кроме ночного наблюдателя: он все равно стоит. Печка горит. Я начинаю читать газеты, рассказываю, мне задают вопросы, а я отвечаю. То есть вот так проводил непосредственно политработу.
Летчики-штурмовики
Николай Кирток: я дрался на Ил-2
Мы тогда летали восьмеркой на немецкий аэродром, там стояли истребители. Когда я атаковал, мне зенитка попала в центроплан, рядом с кабиной. И такая там образовалась дыра… что я сумел с трудом вывести самолет из пикирования. Дал команду летчикам: «Заканчиваем! Я подбит. Идем домой!» Не знаю как, но держал самолет в воздухе. Вернулся и даже посадил его.
Танкисты
Александр Попов: я дрался на Т-34
На пятом я вспыхнул. Уже мотор разбит, баки пробиты, солярка вся уже в танке была. Экипаж выскакивает, механику руку оторвало, радисту тоже досталось. А я впопыхах начал провод от радиостанции отрывать. Все не получалось. Радист за это время выскочил, механик вылез. А заряжающий Женька мне: «Что ты, лейтенант?» Я говорю: «Да оторвать не могу этот провод».
Гражданские
Галина Вырвич (Ахапкина): я свидетель трагедии армии Власова
В декабре месяце, где-то в середине, наверное, наша 2-я ударная армия начала наступление. У нас они появились ночью. Наш дом горел – немцы его подожгли… Снега тогда выпало по грудь, стоял мороз в сорок градусов. Солдаты еще не дошли до деревни, закричали: «За Родину, за Сталина!» Их там из пулеметов положили почти всех.
Гражданские
Михаил Радченко: я – последний защитник Аджимукшкайских каменоломен
К октябрю 42-го нас осталось в каменоломнях совсем мало – двадцать шесть человек – и к тому времени я был уже до крайности истощен. Так истощен, что вот если палец разрежешь, то у меня бежала уже не кровь, а чуть-чуть сукровицы. А на пост же все равно надо идти. Причем там недалеко от штаба от взрыва образовалась такая вроде ниша, и они каждый раз бросали туда гранаты, чтобы беспокоить нас.
Показать Ещё
Александр Матросов
Долгий путь к Победе моего прадедушки
Подвиг. Приказом подразделения № 14 от 2 сентября 1943 года прадедушка Н.М. Русов был награжден медалью «За боевые заслуги». 26-28 августа 1943 года в боях при наступлении на населенные пункты Водяхина, Деркум и с. Соколово в районе г. Змиев, под интенсивным пулеметным и артиллерийским огнем противника бесперебойно обеспечивал пулемет патронами и огнем, из автоматической винтовки убил 8 немцев.
Был награжден медалью «За боевые заслуги».
Лагерь. В бою прадедушка был тяжело ранен в живот, товарищи ему промыли раны и зашили, он был несколько дней без сознания. Когда он пришел в сознание, то увидел вокруг себя фашистов. Пленных фашисты согнали в церковь и продержали там 3 дня, при этом не кормили и не давали воды.
Затем погрузили в вагоны и вывезли на работу в лагеря в Германию. Когда он совсем поправился и стал выходить на улицу, он увидел там пленного не похожего на простого солдата. Он узнал, что это не просто солдат, а генерал Д.М. Карбышев. Его водили на допрос и просили перейти на сторону фашистов, но он отказался.
Несговорчивость Карбышева, его стойкость и мужество и сегодня поражают воображение. Какие только приемы не использовали немцы, чтобы переманить Карбышева на свою сторону.
Генерал, однако, был непреклонен. Его ответ был однозначен: «Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном рационе. Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной».
Несговорчивость Карбышева, его стойкость и мужество, всем военнопленным придавала сил.
Прадедушку освободили Советские войска в 1945 году. И войну он закончил в Берлине. Домой вернулся в декабре 1945 года.
Был награжден орденом Отечественной войны II степени.
Передо мной фотография прадедушки, совсем ещё молодого. Снимок сделан в Берлине 7 декабря 1945 года. На ней подпись – «любимому брату на память». Каждый раз, когда я с трепетом беру её в руки, я не могу сдержать волнения, читая эти строки…
Заключение
Идут годы, уходят от нас удивительные люди – ветераны Великой Отечественной войны. Я горжусь, что такие люди жили в моем селе, живут в моей стране, на нашей планете. Это счастье, что мы имеем возможность лично услышать хриплый от волнения голос седого ветерана, рассказывающего нам о войне.
Вот только жаль, что солдат Победы с каждым годом остается все меньше и меньше. Наш долг, долг живых – не забывать о той страшной войне, о тех, кто спас советских людей от рабства. Мы у них в вечном долгу. Память о минувшей войне будет переходить от отцов к сыновьям, от сыновей к внукам. Иначе нам нельзя.
Нам всем сейчас нужна нравственная сила, способная вернуть веру в себя, чтобы творить, строить, а не разрушать. Разрушая прошлое, мы изменяем самим себе, истокам души своей.
В центре нашего села возле Дома Культуры, находится памятник «Односельчанам, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины».
Каждый год в День Победы взрослые и дети приходят к нему, чтобы поклониться тем, кому мы обязаны своей жизнью. В майские солнечные дни памятник окружен яркими цветами и венками от благодарных жителей. Как приятно, когда видишь малыша, гордо несущего к памятнику букетик цветов! Время безжалостно, но всё может человек, который помнит слова А.С.Пушкина: «Уважение к минувшему — вот черта, отличающая цивилизованность от дикости…»
Какой вывод следует из этих слов?
Если человек не знает, кто он и чей он, — это не человек, а манкурт.
Что ждёт подобного человека? — Пропасть
А мы не хотим попасть в подобную пропасть, ведь в наших силах навести и поддерживать постоянно порядок возле памятников, на кладбищах, привлечь к этой проблеме внимание всех неравнодушных жителей нашего села
Война – явление страшное, жёсткое. Но пока существуют на Земле злоба, ненависть, будут существовать и войны, которые наносят раны людям, уносят из жизни сыновей, братьев, отцов… Русским людям свойственна особая любовь к родному краю, к месту, где они выросли, к своей Родине. Эта любовь испокон века проявляется в их готовности защищать, не жалея жизни, своё Отечество.
Во мне твёрдо живёт убеждение, что истинный человек и сын Отечества есть одно и то же. Патриотизм, любовь к Родине, преданность ей, стремление защищать её от врагов своими делами служить её интересам – чувство великое и необходимое.
Более 70 лет отделяет нас от грозных военных вёсен, зим, лет… Дорогой ценой заплачено за Победу: тридцатью миллионами загубленных жизней. И о них, ныне живущих, и о тех, кто не пришёл с войны, мы должны помнить всегда.
К теме войны я отношусь трепетно. Каждый раз, когда приближается День Победы, я встречаю его с особым волнением. Ведь победа моих дедов – моя победа! Мы все хотим быть, как деды, достойными Победы!
Гастелло Николай Францевич
Дух советского офицера
Владимиру Ивановичу 86 лет, который поведал интересную историю в годы войны, он был маленьким мальчишкой, но понимал, что немцы — враги, которых необходимо уничтожать. Папа ушёл на фронт, а Вова с мамой продолжили жить в родном селе, помогали партизанам. Мальчишка мечтал вступить в партизанский отряд, но его не брали. Однажды, в деревню пришли немцы и сразу начали зверствовать.
Собрали всех жителей села, построили в шеренгу и приказали
бежать, при этом отпустили собак. Кто смог оторваться от псов, остался жив, остальные
погибли от укусов. Вовка чудом остался жив, а вот его маму растерзали овчарки.
Жизнь в селе превратилась в ад! Жители с утра до ночи работали, многие погибали
от голода. Немцы всю еду забрали себе. Вовка тайком бегал к партизанам, которые
его кормили и обещали помочь. На рассвете партизанский отряд решил отбить
деревню у фашистов. Был жёсткий бой, но к сожалению, силы оказались неравны.
Партизанам пришлось отступить. Немцы взяли в плен русского
лейтенанта Петра. После долгих пыток, расстреляли и бросили на съедение
собакам. Хоронить тело категорически запретили. Труп пролежал несколько дней,
потом местные жители на свой страх и риск похоронили офицера. Спустя два
месяца, немцы взорвались на собственных боеприпасах, которые внезапно
сдетонировали. Говорят, это дух лейтенанта мстит! Потом партизаны выбили из
деревни оставшихся фашистов.
Женский отряд молодых
ведьм
В 1941 году ситуация на фронте была сложная. Много требовалось боеприпасов, продовольствия, людских ресурсов. Каждый советский гражданин помогал, чем мог. Мужчины сражались на фронте, женщины и дети трудились в тылу. В одном небольшом сельском населённом пункте все мужчины ушли на фронт. Даже мальчишки подались в партизаны. В деревни остались только женщины и маленькие девочки до 12 лет.
Однажды, в село пришли немцы. Они забрали девушек от 15 до
35 лет с собой, чтобы потом переправить в Германию для работы, старых убили, а
маленьких девочек бросили умирать от голода. Однако, Маша, которой было всего 9
лет, собрала всех девочек и убедила в необходимо продолжить борьбу с врагом.
Да, в то время дети быстро взрослели.
Девочки вели хозяйство, заботились о совсем маленьких детках и со временем ушли в лес партизанить, вооружившись ножами, косами, пиками от вил. Их жёсткости по отношению к немцам не было границ. Уничтожали без малейшего сожаления. На их счёту десятки жизней фашистов.
Боевые подруги наводили ужас на немцев, которые прозвали их
отрядом молодых ведьм. К сожалению, война унесла жизнь всех участников отряда,
но ими до сих пор восхищаются в страшных воспоминаниях о Великой Отечественной
войне.
Советский смертник
Командиру роты Андрею, была поставлена задача, сдержать наступление немцев любой ценой. Молодой командир, конечно, хотел выполнить приказ, но противостоять тысячной армии врага было проблематично. Враг стремительно наступал, уничтожая всё на своём пути.
У советских солдат боеприпасов было достаточно, а вот людей
не хватало. Они гибли. Андрей долго думал и решил пойти на крайние меры. Из
оставшихся 56 человек, 20 остались на боевых позициях, а остальные 36 пошли в
бой. Солдаты обвешали себя гранатами и незаметно, группами по 2-3 человека
подползали к вражеской боевой технике.
Затем происходил взрыв, который уничтожал не только машину,
танк, но и людей в ближайшем радиусе. Ценой своих жизней, Андрей и его боевые
товарищи смогли сдержать наступление до прихода основных частей Красной армии.
«За такое и расстрелять недолго. — Ну и стреляйте, мне уже надоело»
Аркадий Бляхер – выпускник 10 класса. Фото: архив Василия Сарычева
У артиллеристов война — не сплошная стрельба. Больше марши и скука.
— Они, немцы, на машинах отступали, мы пешком догоняли. Между маршами — месяцы позиционной войны, — рассказывал мне Аркадий Бляхер.
Перестрелки полчаса в день, остальное время маялись у орудий.
— Время — его не убьешь, война штука монотонная.
— Может, карты или томик стихов? — и сам же краснею от глупости вопроса.
— Какие стихи! Изредка газеты привезут кипой. Сразу искали Шолохова и Эренбурга, Твардовского. Было даже распоряжение статьи Эренбурга на курево не рвать.
Бессарабия — правобережье Днестра. С этими местами связано много эпизодов — героических, курьезных, печальных.
Трагический случай: с пехотинцами вступил в перепалку красивый рослый парень. Окруженец, прожил оккупацию в бессарабском селе. Слово за слово, перешли на крик: «Отсиделся!». А он — что-то обидное про отступление. Двое его скрутили и подвели к командиру полка. Тот стоял, прислонившись к забору. Не поворачивая головы, бросил-отрезал: «Расстрелять!»
Побледневшего парня поставили на колени и дали несколько очередей. Он только вскинул руки, пытаясь заслониться от пуль, и медленно осел.
Дурных расстрелов хватало. Под Сталинградом во время наступления мимо расположения дивизиона брел замученный солдат, уже в возрасте, небольшого роста:
— Из какой части? — спросил старлей.
— Отстал я, — безразлично ответил он.
— За такое и расстрелять недолго.
— Ну и стреляйте, мне уже надоело…
Ну раз просишь: отвели в сторону и пустили пулю. Потом рассказывали: наставили ствол — как очнулся. Вынули документы, кому-то передали…
Подвиг 28 панфиловцев
Зайцев Василий Григорьевич
Рассказ о Великой Отечественной войне фронтовика
1 год назад в этот день началась война, разделившая историю не только нашей страны, а и всего мира на до и после. Рассказывает участник Великой Отечественной войны Марк Павлович Иванихин, председатель Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов Восточного административного округа.
Марк Павлович вспоминает день начала войны:
— День начала войны – это день, когда наша жизнь переломилась пополам. Было хорошее, светлое воскресенье, и вдруг объявили о войне, о первых бомбежках. Все поняли, что придется очень многое выдержать, 280 дивизий пошли на нашу страну. У меня семья военная, отец был подполковником. За ним сразу пришла машина, он взял свой «тревожный» чемодан (это чемодан, в котором всегда наготове было самое необходимое), и мы вместе поехали в училище, я как курсант, а отец как преподаватель.
Сразу все изменилось, всем стало понятно, что эта война будет надолго. Тревожные новости погрузили в другую жизнь, говорили о том, что немцы постоянно продвигаются вперед. Этот день был ясный, солнечный, а под вечер уже началась мобилизация.
Такими остались мои воспоминания, мальчишки 18-ти лет. Отцу было 43 года, он работал старшим преподавателем в первом Московском Артиллерийском училище имени Красина, где учился и я. Это было первое училище, которое выпустило в войну офицеров, воевавших на «Катюшах». Я всю войну воевал на «Катюшах».
— Молодые неопытные ребята шли под пули. Это была верная смерть?
— Мы все-таки многое умели. Еще в школе нам всем нужно было сдать норматив на значок ГТО (готов к труду и обороне). Тренировались почти как в армии: нужно было пробежать, проползти, проплыть, а также учили перевязывать раны, накладывать шины при переломах и так далее. Хоть война и была внезапной, мы немного были готовы защищать свою Родину.
Я воевал на фронте с 6 октября 1941 по апрель 1945 г. Участвовал в сражениях за Сталинград, на Курской Дуге, и от Курской Дуги через Украину и Польшу дошел до Берлина.
Война – это ужасное испытание. Это постоянная смерть, которая рядом с тобой и угрожает тебе. У ног рвутся снаряды, на тебя идут вражеские танки, сверху к тебе прицеливаются стаи немецких самолетов, артиллерия стреляет. Кажется, что земля превращается в маленькое место, где тебе некуда деться.
Я был командиром, у меня находилось 60 человек в подчинении. За всех этих людей надо отвечать. И, несмотря на самолеты и танки, которые ищут твоей смерти, нужно держать и себя в руках, и держать в руках солдат, сержантов и офицеров. Это выполнить сложно.
Не могу забыть концлагерь Майданек. Мы освободили этот лагерь смерти, увидели изможденных людей: кожа и кости. А особенно помнятся детишки с разрезанными руками, у них все время брали кровь. Мы увидели мешки с человеческими скальпами. Увидели камеры пыток и опытов. Что таить, это вызвало ненависть к противнику.
Еще помню, зашли в отвоеванную деревню, увидели церковь, а в ней немцы устроили конюшню. У меня солдаты были из всех городов советского союза, даже из Сибири, у многих погибли отцы на войне. И эти ребята говорили: «Дойдем до Германии, семьи фрицев перебьем, и дома их сожжем». И вот вошли мы в первый немецкий город, бойцы ворвались в дом немецкого летчика, увидели фрау и четверо маленьких детей. Вы думаете, кто-то их тронул? Никто из солдат ничего плохого им не сделал. Русский человек отходчив.
Все немецкие города, которые мы проходили, остались целы, за исключением Берлина, в котором было сильное сопротивление.
У меня четыре ордена. Орден Александра Невского, который получил за Берлин; орден Отечественной войны I-ой степени, два ордена Отечественной войны II степени. Также медаль за боевые заслуги, медаль за победу над Германией, за оборону Москвы, за оборону Сталинграда, за освобождение Варшавы и за взятие Берлина. Это основные медали, а всего их порядка пятидесяти. Все мы, пережившие военные годы, хотим одного — мира. И чтобы ценен был тот народ, который одержал победу.
Фото Юлии Маковейчук
